В плену у страсти роковой. Дочери Древней Руси - стр. 57
Тот, кого они называли князем, был высок и красив. Я помнила Рюрика и его Новгород, вспоминала замок Щека, и всю ту жизнь, которую провела рядом с отцом. Теперь меня трудно было обмануть.
Князь пристально смотрел на меня, я старалась не трусить, и не опускать глаза на камни пола.
Он не сердился, смотрел скорее с грустью. Я перестала его бояться, хотя и оставалась в его власти. Но вечером, после его пиров, пышных и яростных, я приходила к нему в покои, садилась в кресло, и мы долго разговаривали.
Я спросила его однажды, почему он не женился. Он сказал, что презирает жен, никогда им не доверял. Тогда я спросила его, зачем ему понадобилась.
– Разве мой отец как-то тебя обидел? -вырвалось у меня. – Я не сомневалась, что так все и было, иначе как все объяснить.
– Я никогда не знал твоего отца вовсе, -признался князь, но ты из рода Рюрика, – в этом твоя беда, за это ты будешь расплачиваться долго. Твой дядюшка причинил нам много боли и страданий, надо ответить ему тем же
Глава 4 Ночные разговоры
Эти беседы продолжались долго, порой до самой ночи, я никак не могла от него отстать, отделаться.
– Ты сильный и мужественный, – говорила я, – тебя любят жены, зачем тебе совершать такие скверные поступки? Ведь за это придется заплатить, не тебе так твоим наследникам. Никакой зло не остается безнаказанным, я знаю.
– Его потомки заплатят за все, и не его Новгород, а мой Киев станет стольным градом на Руси, – вот чего я добивался и всегда добиваться стану.
– Но ведь он толкнул тебя сюда, помог стать тем, кем ты теперь стал, – пыталась я заступиться за Рюриком.
Только сразу видно – обиды были слишком велики, он ничего не слышал и никогда не услышит.
– Он знает, что я не боюсь смерти, но есть кое-что пострашнее.
Но он ни о чем не стал говорить, я больше и не спрашивала о том князя. Наверное, недаром он не любит женщин (как их любил мой отец, даже многое готов был потерять ради возлюбленной своей. А этот парень —совсем другое дело. И наверное, дядя в этом был как-то повинен, – думала я, странно путаясь во взрослой жизни. Как я могла что-то из всего этого понять и уразуметь.
Уже став взрослой и многое пережив, я стала догадываться, что сотворил с ним мой дедушка. Но никогда не знала о том до конца, служанок у него не было, а разговаривать с мужами было выше моих сил. Общего языка с ними никак не находилось. Вот и осталась жизнь киевского князя тайной навсегда.
А потом незаметно потекла обычная жизнь. Обо мне почти никто ничего не ведал, я ни в чем не нуждалась – всего было достаточно. Повар привел свою взрослую дочку, и она стала прислуживать мне очень прытко. Она оказалась умелой и разумной, повезло мне с ней несказанно. Со временем она обучила меня всем женским штучкам. Хотя одиночество страшным камнем лежало у меня на душе. Дикаркой и неумехой благодаря ей я, конечно, не стала, но все было тут чужим и чуждым. И надо было мне ненавидеть Аскольда, только не осталось в душе ненависти.