В плену у страсти роковой. Дочери Древней Руси - стр. 24
Я так растерялась, словно не человек, а призрак передо мной появился.
Воеводу пригласили к Рюрику, и он быстро нашел сюда дорогу.
– Князь велел к тебе отправиться, – заявил он.
Но я не поверила его словам, решила, что он просто издевается. Он рассказал о новом замке, вокруг которого теперь растет город Руса, о том, что его князь все еще один и нет у него ни жены, ни наложницы.
– Негоже ему так оставаться без наследников, да и какой пример для остальных, – твердил сердобольный слуга.
От своего ли имени говорил он (скорее всего так), или князь его о том попросил (что маловероятно), но понять это было невозможно.
Я слушала его рассеянно, может быть, в первый раз в жизни была в замешательстве, если тот ни о чем не подозревает, значит я только обманываюсь, и еще больше разочаруюсь в жизни, а мне вовсе не хотелось переживать новые страдания. Надо было остановиться и не поддаваться искушению, раз он не остановил тогда, когда я уезжала, значит не судьба. Представить себе, что Рус здесь из-за меня появится, чтобы увезти с собой было просто нереально, так зачем мне туда бежать и навязываться ему в жены, словно я не дочь короля, а обычная холопка. Но я же оказалась у него, значит это и есть моя судьба? И неизвестно чем бы тут все закончилось, если бы не появился вдруг Рюрик. Он никогда прежде не вторгался туда, где я оставалась. Это удивило еще больше, чем появление Федора. Но он оставался таким же холодным и далеким, как и тот, кого слуга Руса прочил мне в мужья, и проявлял странную заботу о своем господине.
Но надо было признать, что с Русом я общалась больше, чем с братом. Я снова вспомнила, как он садился в ладью, чтобы отправиться в Новгород. Федор ушел от меня почти незамеченным. Я с вызовом посмотрела на брата.
– Нынче утром мой воевода Петр просил твоей руки, – услышала я голос брата. -Я не хотел говорить с тобой о том при других, но ты уже взрослая, давно пора быть замужем.
– Тебе жаль меня, и ты хочешь отдать хотя бы этому парню (я плохо понимала, о ком вообще речь, не различала тех, кто были в свите Рюрика и пировали с ним).
– Ты должна быть замужем, он согласен взять тебя в жены. Негоже дочери конунга оставаться в одиночестве, это дурной знак.
– — А ты обо всех или только обо мне печешься?
Рюрик ничего не ответил.
– Я не замечала, чтобы он очень рвался ко мне на свидание, может ты княжеским указом его жениться заставишь?
– Такова моя воля, и он подчинится, хочет или нет того, – Рюрик начинал злиться.
– Но я не собираюсь тебе подчиняться, и ваша жалость мне не нужна.
– Смотри, я не вижу никого более достойного, мы все-таки тут остаемся чужаками. А не отправить ли тебя в Киев к Аскольду? Хотя он только воин, никто даже в сравнении с моим воеводой.