В плену у ректора - стр. 6
— Но…
— Говорите при ней. Или уходите. Один, без девушки.
Грамс Таури опустил взгляд и начал. Вероятно, ощущает стыд, подумал Герберт. Многие негодяи не испытывают никаких угрызений совести наедине с самими собой, но стыдятся озвучить перед другими свои прегрешения, ведь знают, что люди порицают подобное.
— Мой старший брат, главный наследник рода Таури, погиб во время Блантийской военной компании. Эдиан, его единственная дочь, осталась сиротой…
— А ее мать? — прервал его Герберт.
— Мать… сошла с ума, узнав о смерти мужа. Юридический совет признал ее невменяемой и отдал троллям, как это делают со всеми безумными женщинами. Вероятно, она тоже уже умерла.
Да, подумал Герберт, если ее мать похожа на эту хрупкую девочку, то с полной гарантией уже мертва. Даже крепкие женщины выдерживают не больше полугода в пещерах похотливых огромных троллей. А такой «эльф» не продержится там и нескольких дней.
А еще он заметил, что девочка вздрогнула, когда заговорили о матери.
— Она может быть еще жива… — очень тихо сказала девчонка.
— Согласно закону, сумасшедшие, отданные троллям, приравниваются к умершим, — назидательным тоном прервал ее Грамс. — Девочку признали сиротой, а я получил право опекунства над ней и состоянием ее отца до ее совершеннолетия. Как вы знаете, женщина, даже единственная дочь, может наследовать за своим отцом, лишь если докажет способность продолжить род, то есть родит ребенка. В противном случае, наследником останусь я. Поэтому…
Подонок все же замялся, когда пришлось вслух сообщить о своих низких планах.
— Поэтому вы решили продать вашу племянницу в Академию, где занятия магией точно сделают ее бесплодной к моменту наступления совершеннолетия, — с усмешкой закончил за него Герберт.
— Да, Великий Магистр, — подтвердил Таури. — Я полагаю, что смогу лучше распорядиться наследием нашего рода…
— Мерзавец! — услышал Герберт тихий, но звонкий голос девушки. — Я… мы ведь… родственники!
— Ты совершенно права, — обернулся к ней Герберт с улыбкой. Девчонка и ее тихий решительный голос вызвали у него симпатию. — Только мерзавец — это слишком приличное слово. Вероятно, ты хорошо воспитана, юная аристократка? Твой род уходит корнями в глубокую древность и славится своей голубой кровью. Твоя мать просто не могла дать тебе недостаточно хорошее воспитание. А я бы выразился по-другому. Твой дядя — гнилой отросток в вашем роду. Ублюдок, подонок, низкая тварь. Вы согласны со мной, мессер Таури? — Герберт с насмешкой обернулся к дядюшке. Это была последняя проверка. Если Грамс не оскорбится данными ему эпитетами, то он безнадежен.