В плену твоей одержимости - стр. 33
Что ж… Вроде логично.
Похититель ведет меня по темному коридору. Не понимаю, где мы находимся, но это похоже на короткий тоннель на дне высохшего океана. Слева и справа снова нет стен, только колонны нежно-розового цвета, между которыми ничего нет. Но тут притаился обман — это только кажется, что ничто не отделяет коридор от блестящего песка снаружи.
Останавливаюсь. Протягиваю руку, чтобы дотронуться до кристально-прозрачного стекла. Оно выгибается от моего прикосновения, обволакивая каждый палец. Делаю резкое движение. Кусочки отрываются, не нарушая общую целостность, и капельками плавно растекаются по «стеклу» вновь. Волшебная деформация, которая не ломается, но и не выпускает меня наружу. План побега рушится прямо в руках.
— В твоем мире это назвали бы какой-нибудь плазмой, магией или волшебством, — лукаво посмеивается мой спутник.
А я обреченно продолжаю смотреть в это гибкое «окно». Мир за пределами темного коридора яркий и красочный. Неужели здесь когда-то в самом деле был океан? Песок, большие ракушки, размером с гараж… Солнце освещает все снаружи, но не проникает в коридор. И это поистине невероятный контраст! Как же здесь красиво!
Но глядя на завораживающий вид, я не могу не признать одного — даже если мне удастся выбраться, уверена, я легко затеряюсь среди огромных кораллов, каждый из которых размером с баобаб.
— Догадываюсь, о чем ты сейчас думаешь. Твоя планета находится в другой вселенной, Кира, — словно читает мои мысли графитовый похититель. — И если ты не представляешь угрозы, я отпущу тебя.
— Угрозу? Я? — нервный смешок вырывается наружу. — Вообще-то не я напросилась в гости в ваш пересохший океанариум. И не я похитила вас.
Мой собеседник переваривает мои слова и смотрит так, как будто я без спроса взяла из его запасов маленький мешочек и отсыпала оттуда горсточку смелости.
— А что, если бы я не дала вам свое разрешение? — тут же выпаливаю я. — Что было бы тогда?
— Тогда… я бы и не пришел, — он говорит совершенно спокойно. — Мы и тьма — одно целое, Кира. Но мы не можем являться в людские дома, если горит свет. Это как закрытая дверь, к которой нет ключа. Но чтобы ее открыть, нам нужна хитрость, отмычка. То есть, официальное «да», — он скалится в улыбке, а меня заживо сжигает от злости.
— Какая же я дура! — ладошками закрываю глаза. — Сама себе подписала приговор! Двадцать три года девочке стукнуло, а в голове пустота! Пустыня! Сахара! Прям тоже самое, что сейчас за этим окном!
— Давно?
— Пустота-то? — пищу от досады. — Всю жизнь! Видимо.
— А двадцать три когда исполнилось?