В плену твоей одержимости - стр. 29

— Ну, ладно. Не звала, — сверкает острыми зубами, посмеиваясь. — Но ты же не отказала, — тянет вверх уголки своего рта и подается вперед.

— Вы пу-пу-пугаете...

— Кира, не нужно бояться меня, — существо медленно переставляет свои руки и вот уже дышит в мои губы. От него исходит такое ощутимое и приятное тепло. И от этого рядом с ним хоть и страшно, но все же уютно…

Мы смотрим друг другу в глаза. Близость слишком интимная. Молчание только нагнетает. Подсознание же, чтобы уйти от неловкой паузы, предлагает выдавить неуместную дурацкую шуточку и спросить: «А не хочет ли мой барабашка остаться на чай?»

— Не бойся меня.

— Вы в этом ув-верены? — голосом, полным дрожи, наконец, шепчу я.

— Да.

10. Глава 9

В моем разуме явно протечка. Меня немного шатает. Я активно тру глаза, но перед ними только мутная тьма. Состояние ужасное. Голова гудит, да и все тело ломит так, будто вчера я прилично перепила чего-то очень крепкого. И это явно не слабенький шоколадный ликер. И, кажется, кого-то избила, потому что руки болят до треска в ушах при попытке сжать их в кулаки.

Но с другой стороны это просто прекрасно! Я хоть и ничего не помню, но это явно лучше, чем тот бред, что мне привиделся накануне. Сейчас бы Лола закатила глаза и сказала: «Приснится же такое!»

Я даже могу представить, как она будет смеяться, если я расскажу ей всю эту чепуху. Неужели это я так свой День Рождения отметила? А все, что было после — это что, похмельный синдром или сон?

Как же все болит… Только после караоке у меня так сильно раскалывается голова. Значит, моя версия, что все остальное привиделось, имеет место быть.

— А-ай! — меж пальцев очень сильно жжет.

— Сейчас тебе станет полегче, Кира. Это с непривычки.

— Да что это за фигня? — хнычу в ответ бархатному голосу. — Меня чем-то опоили? Не хочу больше этих галлюцинаций. Пожалуйста…

— Потерпи,— слышу злое рычание в ответ.

Не знаю, сколько времени длилось это самое «с непривычки», но точно дольше того самого «потерпи».

Тело обмякшее, а в голове вместо мозга бултыхается клюквенный кисель. В целом, я вся как вязкая тягучая субстанция. И судя по ощущениям, растекаюсь не по своей кровати, потому что от жесткости моего ложа, уже затекла спина. Еще и глаза тяжёлые, словно в каждое веко вкачали горячий гель, который жжется и не даёт возможности увидеть происходящее вокруг.

— Ноавэль, это она? — женский голос врывается в воцарившуюся тишину.

— Да, — отвечает спокойным тоном мой ночной гость.

— Что-нибудь стало известно?

— Как только все прояснится, я обязательно сообщу, Нэйда.