В плену светоносном - стр. 2

– Поболее четырехсот километров.

– Как же вы решились? – спросил я.

– Да я уже более десятка раз проплывал этим маршрутом, привычное дело.

«Что же это такое? – думал я. – Я с детства об этом мечтал и до сих пор не сумел сделать этого, а он уже сплавал более десятка раз! Наша река дала название огромному, теперь миллионному городу! Сколько раз в день мы, жители этого города, так или иначе повторяем светлое имя – Самара. А много ли знаем о ней?»

Не было бы ничего этого, если бы не ее истоки…

В детстве я делал несколько попыток добраться до ее верховья, но они не осуществились. Уже взрослым я не раз уговаривал подрастающих племянников проплыть по Самаре: заехать к истоку с лодками на машине и – по воле волн… плыви моя ладья! И лодку я деревянную уже было подобрал, и даже дату отплытия определил, и скорость движения рассчитал. Но домашние восстали: «Куда в такую глухомань, а если заболеют ребята, что будешь делать один с ними?». Так и не осуществилась моя затея.

Племянники и сын подросли. У них теперь свои заботы. А я так и остался со своей мечтой детства…

– А карта у вас есть? – спросил я гостя упавшим голосом.

– А как же, – охотно ответил Анатолий. – Большая часть Самары протекает по Оренбуржью. Я склеил карты двух областей и получилась карта всей реки. Правда, масштабы разные, но это не так уж важно.

– А на следующее лето куда поплывете? – поинтересовался Петр.

– Мы с ребятами хотим Жигулевской кругосветкой пройти, но и этот маршрут у нас запланирован. Мы все лето плаваем, до октября.

– Возьмете нас? – внезапно для самого себя сказал я.

– Если лодки резиновые есть, возьмем.

– Так просто? – удивился я.

Подошел к машине, достал две своих визитки.

– Анатолий, вот ручка, напишите на одной визитке ваши координаты, а вторую возьмите себе.

– Я не могу четко написать. Пишите вы.

– Почему?

– Я слепой.

– Как так?

– Мы с Борисом, который поплыл дальше, оба инвалиды первой группы по зрению. У каждого из нас около двух процентов… Боря еще и глухой.

Понятно стало, почему он держал столь близко у лица миску, когда ел, и так странно смотрел на собеседника, когда разговаривал.

…Когда он уже возвращался к лодке, Петр поинтересовался вежливо:

– Послушай, Анатолий, а почему ты подплыл и вышел на берег, а? Ведь могли просто накостылять и лодку отобрать.

– Так по голосам же видно, что свои мужики! А раз свои – почему не причалить?

Я приехал домой и несколько дней не мог не думать о нашей встрече с Анатолием Березиным на реке. Теперь я постоянно носил в себе возродившееся нестерпимое желание добраться до истока Самары. И сплавиться оттуда до моего села Утевка. «Как же так, два инвалида по зрению, один из них еще и совсем глухой, могут то, что для меня стало почти неосуществимым?»