В плену сердца - стр. 38
– Не приходил, потому что не хотел, – отвечаю стальным тоном и тут же ловлю ещё один ступор, когда в реакции Лины не замечаю ни капли обиды или грусти.
– Зато сейчас я чувствую, что очень даже хочешь, – как ни в чём не бывало ухмыляется она, потираясь телом об мой каменный стояк. – Я с радостью помогу тебе сбросить напряжение, а то ты как-то непривычно сильно зажат, Адам. Это никуда не годится, – констатирует чертовка очевидный факт и напрягает меня ещё сильнее: быстро перемещает руки с моей головы к молнии на брюках и во второй раз за последние минуты порывается расстегнуть её.
Однако она даже коснуться язычка на ширинке не успевает, как я строго отрезаю:
– Нет! Не трогай! – не верю, что действительно произношу это вслух.
Как не верю и в то, что Лина мгновенно слушается и убирает прочь руки.
Представляете? Она — с первого раза выполнила мой приказ. А я — только что остановил её от моего раздевания. Я в самом деле это сделал. Фантастика!
Мне бы оттрахать сучку как следует, разом вернув себе состояние адекватного человека, а я отказываюсь от этого. Сам. Добровольно. Почему я так делаю? Да потому, что опять думаю не о своих потребностях, а о её, бля*ь! И не могу поступить иначе. Это выше меня. Как вспомню совсем недавний кадр её изувеченного, окровавленного мной тела, так ни в какую не могу заставить себя нарушить рекомендации врача.
Понимаете?! Оцениваете весь неизмеримый масштаб катастрофы? Это не я. Не я, чтоб меня, а неизвестный мне тюфяк заботливый, которого нужно выбить из меня как можно скорее.
– Ты уверен? – Лина сужает веки в подозрительном прищуре.
Она явно тоже не до конца понимает, что за жесть со мной происходит.
– Уверен. Сейчас на это нет времени. Нам пора выезжать, – собрав всю волю в кулак, ровно сообщаю я и, не дождавшись ответа дикарки, направляюсь в сторону лифта.
– Я ничего не брала из вещей. Сьюзен сказала, что в этом нет необходимости, – нагнав меня на полпути, сообщает Лина будничным тоном.
– Всё верно. В апартаментах в Нью-Йорке у тебя будет всё, что тебе нужно.
– О как! У тебя в каждом городе заготовлена комната для твоих шлюшек? – ни тени злости, негодования или возмущения. Только любопытство с долей насмешки.
Кто это девушка, мать её, и что она сделала с Николиной?
– В каждом, где есть филиал компании, – отвечаю я, искоса меряя её недоверчивым взором.
– Что такое? – она же лишь сильнее расплывается в довольной улыбке.
– Ничего. Просто не нахожу ни одной причины для твоей столь безмерной радости.
– Ни одной причины? Серьёзно? – откровенно изумляется дикарка. – Начнём с того, что я впервые в жизни покину этот город и полетаю на самолёте. Это уже целых два веских повода для радости. А третий… посмотрела бы я на твоё настроение, если бы, долго просидев в одной комнате, ты наконец бы выбрался на волю. Да сегодня же — настоящий праздник для меня, – её бодрый голос и правда звенит восторгом, а палец жмёт на кнопку лифта так быстро и часто, будто надеется, что это заставит транспорт до её свободы приехать быстрее.