В плену огня 2 - стр. 4

Алмазов медленно подступает и его взгляд – две чёрные пропасти с танцующим внутри пламенем.

− Я напомню, − зло цедит он.

Заводит руку за мою голову, касаясь затылка. Вплетает пальцы в волосы.

Всё что мне остаётся – это сопротивляться. Упираюсь ладонями в твёрдую грудь, пытаясь остановить движение, но Демон прёт напролом, сминая мою ненадёжную преграду. Зато пальчиками я чувствую его неистовое сердцебиение, пробивающее через тонкую ткань рубашки. Что же мне делать? Мне его не спихнуть! Даже чуточку не оттолкнуть. Андриан наваливается, прижимает меня к машине, впивается губами в рот. Поцелуй вовсе не нежный. Он яростный, наказующий, но, когда я начинаю сопротивляться, Андриан пресекает трепыхания на корню. Мой крик вязнет в его губах. Он перехватывает мои кулачки, сжимает запястья, вламывается в моё тело, и через короткое мгновение его язык оказывается у меня во рту, опаляя в интимном сплетении. Мне не остаётся ничего другого, как принять его, пустить в сокровенную глубину.

Андриан действует жёстко, бескомпромиссно. Доминирует, подчиняет себе, его пряно-хищный аромат кружит голову. Этот поцелуй так не похож на тот, что случился у нас в архиве, но тело вспыхивает. Мне хочется бесстыдно постанывать, потому что за несколько секунд он растворил меня всю. В губах Андриана дикий голод, я растворяюсь в нём, мечтаю остаться в этом ощущении навсегда и в тоже время пугаюсь до громыхания пульса в ушах. Последним усилием воли решаю сопротивляться. Нечего брать поцелуй силой, даже если мужчина целуется умопомрачительно! Изо всех сил вдавливаю каблучок туфельки в ботинок Алмазова. Дополнительно поворачиваю. Андриан как-то придушенно шипит, но боль терпит.

− Думаешь, меня это остановит? – бормочет он. Обхватывает за талию, поднимает и усаживает на капот. – Чтобы удержать меня, тебе потребуется нечто посерьёзнее, Ксания.

Андриан

Я очень остро почувствовал момент, когда Ксания начала наслаждаться поцелуем. Задрожала в моих руках. Сначала охнула, шокированная напором, и я этим воспользовался. Ворвался в нежный рот языком, делая касание губ глубоко интимным. Чёрт, я же её сейчас… Упоённо целую. Почти рычу. И да: не было у Ксании Натана! В смысле, не целовал он её в губы, она не солгала. Но солгала в том, что забыла МОИ поцелуи. Не забыла! Не знаю, откуда берётся моя уверенность, но я просто чувствую: только я. Моя. Шальная радость сносит голову. Тем не менее, злости на ситуацию она не отменяет. Ксания разозлила меня до крайности. Стоит только представить, как НК лапал её, и внутри всё дрожит от ярости. Напираю на Ксанию сильнее, утверждая свои права. А в следующее мгновение нижнюю губу пронзает острой болью.