В плену огня 2 - стр. 37
А потом я увидела, как мерзавца боготворит Айдана. Бедняжка светилась, не сводила с мужа глаз.
Влас был с ней вкрадчивым, до тошнотворности правильным, обходительным и внимательным. Идеальный муж! Вот только в командировках часто. На радостях от его возвращения Айдана показала нам с сестрой портрет, висящий в их комнате над кроватью. Огромный, я даже вздрогнула. Практически иконостас. На нём были изображены она и Влас в момент бракосочетания. Роскошные наряды, роскошный фон – свадьба явно была дорогой. Улыбающаяся девушка жалась к мужчине, а меня пошатнуло от отвращения. Стефания онемела так же, как и я. С тех пор мой рот закрывался, стоило только подумать о последствиях разоблачения. Трепетное, хрупкое счастье Айданы будет разрушено в один миг. Ну а Влас, сообразив, что мы не выдаём, с каждым днём становился всё наглей и наглее.
− Он донимает тебя? – серьёзно спросил Натан, когда адвокат вышел. – Нужна помощь?
− Натан! – Я выдохнула практически безотчётно. – Да, помощь нужна. Только я не знаю какая. Рассказать бы Андриану, но… Не представляю, как он отреагирует.
«И как именно отреагирует». Это добавляю уже про себя.
− Придумаю что-нибудь.
Выглянув в холл, НК вдруг схватил меня за руку и потащил за собой. И остановился только тогда, когда мы оказались в саду. В той самой беседке, где я недавно разговаривала с бабушкой об Андриане.
− В доме нам не дадут поговорить, − шепнул он, пояснив свои действия на ходу. –Нам нужно пообщаться спокойно.
Это правда. Я горестно вздохнула, кивая и соглашаясь. Нам есть что обсудить. Наше расставание на вечеринке было таким эффектным и неприятным, а последующие три дня мы настолько мало разговаривали, подвиснув в неопределённости, что объяснения напрашивались сами собой. Необходимо расставить последние точки над «i», сказать Натану, что мы просто друзья, ничего больше, и чтобы он не питал необоснованных надежд. Но, думаю, умный Натан и так всё понял: взгляд, направленный на меня, был добрым и грустным. Этим он смущал меня, заставляя меня стыдиться своих исключительно дружеских чувств. Кстати говоря, мою ладонь, дойдя до беседки, НК практически сразу отпустил. Лишь на удар сердца задержав пальцы в крепкой руке. Как же больно! Мне хотелось что-то сделать, изменить ситуацию. Я мечтала, чтобы нам с Натаном снова стало легко.
− Прости, Ксания, – первым делом выпалил он, едва мы зашли в беседку. – Я не должен был целовать тебя.
− Натан…
Нервно потупившись, я вспомнила совсем другие поцелуи. Дерзкие, жадные, сопровождаемые треском платья, и алчущие руки, ревниво охватывающие моё тело и собственнически стискивающие грудь. Андриан действовал уверенно, напирал, будто вплавляя меня в себя, и сердце надсадно ухнуло, выламываясь из груди от всплывших эмоций. После таких домогательств приставания Натана казались невинными. Я едва вспоминала их. Зато вкус губ Андриана очень даже. Как и привкус крови на наших губах.