В плену огня 2 - стр. 25
− А теперь, когда мы со всем разобрались, покажи Ксании сад. Я хотела бы побеседовать с ней там, на свежем воздухе. Развлеки невесту, а я подойду.
− Развлеку, − обещает Андриан и его глаза многообещающе вспыхивают.
…
− На перемены Вашего настроения у меня аллергия!
Тихонько рычу это Андриану, не собираясь сдавать занятые на завтраке позиции. Демон виноват, и я хочу дать ему это прочувствовать. Хочу, чтобы ощутил всю глубину моего возмущения всей непробиваемой шкурой, всеми фибрами души ощутил. Но у Зазнаищи приступ опеки. Он не замечает моей язвительности, гневные взгляды его тоже не трогают и через порог дома он чуть ли не на руках меня перенёс, хотя я брыкалась. Сослался на то, что я слаба и плохо себя чувствую.
− Хватит меня таскать, я вам не кукла!
− Ксания, не мешай мне проявлять заботу.
− А вчера тоже забота была? Я не хотела в Ваш дом! Вы меня против воли увезли!
− Технически ты не сопротивлялась.
− Технически?!
Хочется вцепиться ногтями в эту довольную физиономию. Пинаю его ногой в борт туфли, и Андриан морщится.
Вообще у меня создалось впечатление, будто он решил извести меня заботой. Столько внимания, что впору удавиться. Или заикаться начать. Это такой утончённый приём, против которого нет спасения? А ещё мне кажется, будто Андриан под любым предлогом стремиться коснуться меня. Невесомо, словно невзначай, но я эти прикосновения ощущаю, и каждый раз внутри что-то ёкает, с трепетом замирая. Бороться с этим очень трудно. Руки у него волшебные! Большие, сильные. Слегка шершавые у оснований пальцев, что показывает, что он не только ручку от стола поднимает, а с физическими нагрузками тоже знаком, и очень ласковые. Ещё ни один мужчина не касался меня так по-свойски, демонстрируя, что имеет на меня полное право. И, оказывается, это приятно. Я злюсь и тихо-незаметно млею, изо всех сил стараясь только злиться. Подогреваю себя напоминанием о Натане, ведь избитый НК немой укор моей совести.
− Значит, Вы не намерены проявлять понимание, − заявляю, резко меняя тему. Продолжаю начатый однажды разговор, и Андриан удивлённо на меня покосился. – Натан, − поясняю я, видя его недоумение. – За завтраком вы с ним не разговаривали, значит, не помирились. А, тем не менее, он Ваш брат и неотъемлемая часть вашей жизни. Да-да, я помню, что Вы говорили не упоминать при Вас его имени, не надо так хмуриться, – продолжаю, замечая сходящиеся на переносице брови. – Но я этого делать не стану. По той же причине, что он ваш брат. Вы вообще не должны были драться с ним!
− По той же причине я могу драться с кем угодно, – в глазах Андриана вспыхивают злые огни. – А понимание я уже проявил. Мне стоило большого труда сдержаться и не продолжить утром начатое.