В плену. И после. История одного эльфа - стр. 2

Шок. Гнев. Омерзение.

К плечу большой мягкой грудью прижалась женщина. В ноздри ударила смесь неприятных запахов: пот и кровь. Фай попытался отстраниться, но его удержали за веревку, связавшую запястья. Рядом с ухом раздался вкрадчивый шепот:

– Если эйхарри тебя не выберет, ты достанешься мне, красавчик. И не только мне. В лагере несколько десятков женщин, оголодавших без ласки. Но тебе понравится, обещаю. Наша травница приготовит для тебя и твоих приятелей специальное зелье. Поверь, ты будешь счастлив порадовать нас своим телом. Ты будешь просить еще и еще. Умолять.

Ведьма со смешком отстранилась, и Фая наполнил чистейший ужас.

Значит, правда… Вот что его ждет в лагере эйхарри. Позор. Смерть. Потому что изнасилованный эльф все равно что мертвый.

Картинка перед глазами поплыла. Деревья, фигуры его сородичей, идущих впереди со связанными руками, – все сливалось в размытое цветное пятно. Ноги сковала свинцовая тяжесть. В голове звенел нарастающий вопль отчаяния.

Нет! Нет! Нет!

Не верю.

Это не может случиться с ним.

Он найдет способ избежать насилия.

Он…

Эллианна. Эллианна. Если он вернется домой таким… поруганным, она его примет?

* * *

Фай до последнего не верил, что с ним может случиться нечто настолько чудовищное. Даже когда в лагере эйхарри – жестокой, кровожадной драконицы – с него и других пленников начали срывать одежду. Даже когда полуголых, связанных, их поставили на колени перед военным шатром. Даже когда королева, которую в эльфийских лесах называли Чудовищем из Сумрака, вышла из этого самого шатра наружу, пугающая, вся в черном, и принялась осматривать скованных мужчин, как лошадей на рынке.

Даже тогда он все еще надеялся: обойдется. Не верил. Не хотел верить. Не мог.

«Эллианна, Элианна», – шептал Фай свою молитву, свое главное заклинание, ощущая, как немеют руки, стянутые за спиной веревками. Воздух холодил обнаженную грудь, маленький острый камешек впивался в колено, ладонь, которой эльф до этого сжимал раскалившийся эфес меча, горела болью. Фай чувствовал, как надуваются на ней волдыри.

Краем глаза он косился на плененных сородичей – искал поддержку в том, что не одинок в своей беде. Эвер, Огласт – оба стояли на коленях с таким царским видом, словно именно они были хозяевами положения, а не окружавшие их варвары. Прямые спины, вздернутые подбородки, презрение во взгляде.

Фай был не таким. Он дрожал – с каждой минутой все сильнее – и никак не мог остановить эту нервную трясучку. Плечи его горбились, корпус наклонялся вперед, потому что иначе удерживать равновесие в унизительной позе, в которую его поставили, не получалось. Зато длинные волосы завесой закрывали пылающее от унижения лицо.