В плену его страсти - стр. 35
Пока готовлю, мысли то и дело возвращаются к Тагаеву. Приходится признать, что он красив. За те короткие мгновения, что я ошарашенно смотрела на него во весь рост, этот образ словно отпечатался во мне. И что странно - несмотря на шок и всю ситуацию в целом, я не испытывала отторжения, как к отчиму. А тот ведь тоже пытался меня зацепить своим внешним видом. Правда, он позволял себе ходить лишь без рубашки. Но все же этого было достаточно, чтобы меня каждый раз передёргивало.
С Камилем ничего подобного. Ведь если абстрагироваться от идиотизма ситуации и не смотреть на то, что ниже пояса, он и правда по-мужски красив. Словно греческий бог, который был изображён в одной из книг по мифологии. И даже одна мысль об этом заставляет меня краснеть.
В таком вот душевном раздрае меня и застаёт хозяин дома. Заметив его в дверях, теряюсь и, отвлекшись, провожу ножом по пальцу вместо пучка зелени.
- Ой, - охаю и, поморщившись, на автомате кладу палец в рот, чтобы слизать каплю крови.
Ощущения довольно неприятные, и я ненадолго забываю про мужчину, который все это наблюдает. Подставляю палец под струю воды, и тут вдруг:
- Где аптечка, знаешь? - раздается позади меня. Вздрагиваю, но обернуться не рискую.
- Нет, - тихо отвечаю. А уже в следующее мгновение давящее ощущение, что позади меня хищник, пропадает.
Выдыхаю с облегчением, но рано радоваться - Камиль возвращается с коробкой, достаёт из той пластырь и выразительно смотрит на меня.
А я зависаю. Потому что впервые это похоже на человеческое отношение. И надо сказать, это пугает. С чего бы такие перемены?
- Не надо, - мотаю головой.
Но Тагаев не слушает, дёргает на себя и фактически насильно причиняет мне добро. И снова несмотря на это какое-никакое, а принуждение, я не чувствую отторжения и мерзости, как бывало с отчимом.
- Там… завтрак… - бормочу, когда дело сделано, и меня вообще-то можно уже не держать.
Камиль отпускает меня не сразу, а после уходит с аптечкой. Я же с трудом перевожу дыхание. Пожалуй, все же стоит не провоцировать его на доброту. А то потом сердце как заполошное стучит.
Доделываю завтрак и, сервировав стол, сбегаю под пристальным взглядом мужчины. Я всерьез опасаюсь, что он решит меня задержать, но нет. Наверное, мне почудилось, что что-то между нами изменилось. Обед Камиль… пропускает.
Тогда как я предусмотрительно накрываю на стол чуть раньше и сбегаю. Опять. Но мужчина, похоже, опять заперся в той секретной комнате, а идти и звать его специально я не хочу. Все еще свежи ощущения от того, как он прикасался к моей руке.