В отражении бытия - стр. 24
«Сука(!) в старых фильмах о фюрере…».
Блондинка развернула ко мне не только голову, но и то, что находилось под столом. И это впечатлило, непроизвольно вызывая сухость во рту.
– Хельга, это Бруно. Я тебе много говорил о нем.…, – представил меня Отто.
Хельга, подходя, протягивает руку для знакомства, а может и для поцелуя, но я лишь слегка пожимаю её.
– …Бруно, это Хельга.
– О ней ты мне ничего не говорил, но это и не требуется – её внешний облик говорит сам за себя! Это комплимент кстати…
– Хельга – мой бизнес-партнер, мой спутник жизни и еще много того, чего тебе знать и необязательно!
– Надеюсь не мама? – Я визуально сожалею. – Не расстраивайся, я к тебе совсем не за этим приехал....
– Ну и отлично! – смеется Отто. – Хельга, может поужинаем?
В ответ хитрый прищур красивых глаз и перевод взгляда со своего мужчина на меня. Легкое сжатие губ.
– Конечно. Вас позовут. – Хельга почти по-военному развернулась и… держа осанку «поплыла». Лучше бы она этого не делала – я едва не пошел за ней, напрочь забывая про Отто.
– Ну как?
«Хорошенькая!», – едва не срывается с моих губ. Вслух же говорю иное:
– Неплохой кабинет, выдержан в стиле.... Со вкусом, – киваю головой за его спину на портрет Адольфа Гитлера. – Твой предшественник?
– Перестань! – Со смехом Отто садится за рабочий стол. – Располагайся, поболтаем… Не слишком голоден?
– Ну что ты! Твои молодчики меня так напугали, что я теперь недели две есть не смогу. – Усаживаюсь в мягкое кресло возле книжного шкафа.
– Ты прекрасно знаешь, что с тобой вряд ли что-то случилось бы на этих территориях. Давай расскажи, как ты…?
Отто принимает вид активного слушателя, и я невольно рассказываю «как я», начиная с момента, когда покинул то учрежденье, в котором мы с ним находились под одной крышей и по сей день.
– Ну, а тебе все никак не успокоиться, – закачиваю вопросом свое не очень яркое эмоциональное повествование. – Не дают тебе покоя лавры кучки пепла, оставшейся после самосожжения? Все пытаешься осуществить свою хрустальную мечту, построенную на развалинах… Когда же ты повзрослеешь, Отто?
– Что за скептицизм, Бруно, я расту взрослею и что характерно – прогрессирую! И, в конце концов, не трогай усопших – это бестактно и против религиозных канонов! Упокой его душу…
– Знаешь, – я вторично оглядываю кабинет этого «деспота», – его упоминали столько раз, что его душа уже никогда не узнает покоя! А ты выбрал не ту дорогу, она пропитана кровью и проклятьями.
– Я не настолько туп как, вероятно выгляжу… – Отто нахмурил брови. – И тебе уже говорил: в то время было сделано много ошибок, но я не иду по кроваво-скользкому пути…– он, нервничал входя в роль диктатора сам того не замечая.