В огне любви - стр. 30
– Ты уверен, что не хочешь обо всем с ней поговорить? – уточнил Саша.
– Не хочу, – подтвердил я. – Вообще ничего больше не хочу. Если она собирается подать на развод, пусть.
Друг задумчиво хмыкнул.
– Развод – сложная штука.
– Можно подумать, мне сейчас легко.
– А почему должно быть легко? Кто тебе это внушил?
– Не понял, – я поднял глаза на Лавроненко.
– С чего ты взял, что строить отношения – это легко?
– Ой, не начинай, – я поморщился. – Ты еще напомни мне про обещание любить друг друга в горе и в радости. Но такие обещания только в фильмах дают.
– Вот как? – Саня приподнял бровь. – То есть, если в загсе ты не произнес сокровенных слов, то они уже и не значат ничего?
– Это точно не про нас.
– А кто виноват в том, что это стало не про вас? – тихо спросил друг. – Слушай, Дэн, я не узнаю тебя. Никогда не считал тебя трусом, но сейчас никакого другого определения не приходит на ум.
– Что? – я возмущенно уставился на него. – Ты меня трусом сейчас назвал?
– Но ведь так и есть. Ты настолько боишься быть обиженным, что не можешь позволить себе заботиться о собственной жене.
– Я не боюсь! – одна только мысль об этом претила мне. – Мы любили друг друга раньше, когда только поженились. А теперь… теперь все изменилось. Мы с ней слишком разные.
– Это объяснение подошло бы для подростков, но не для двух взрослых, умных людей. Ты хотя бы пытался все исправить? Понять ее? Услышать то, что она хочет сказать?
– Да ничего она не хочет! – в сердцах воскликнул я. – Мне иногда кажется, что ей вообще на меня наплевать.
Саша покачал головой.
– Когда кто-то не хочет уходить из горящего здания, ты бросишь его там? Просто оставишь умирать, если у него самого недостаточно сил или ума, чтобы спастись?
– Это совсем другое… – на коже почему-то появились мурашки. Мне определенно не нравился наш разговор.
– Разве? Твой брак может превратиться в ничто, Дэн, ты это понимаешь? А дальше? Будешь стоять и смотреть, как все догорает и становится пеплом? И даже не попробуешь что-то изменить? – он помолчал. – И после этого еще будешь утверждать, что ты не трус?
Я резко поднялся, с грохотом отодвигая стул, и вышел из кухни. Было невыносимо слышать все это. Какого лешего он вообще лез в мою душу? Зачем говорил то… что так сильно походило на правду? Да, я действительно не пытался ничего изменить. Не знал, что должен сделать, но и узнавать не собирался. Дурацкая аналогия со спасением погибающих людей из огня не давала покоя.
Прошел через гараж вышел наружу, всматриваясь в темноту пустеющих улиц. Почему в жизни все так сложно? Или это я сам все усложняю? Я вздохнул, постояв несколько минут, потом вытащил телефон и набрал номер отца.