В объятиях страха - стр. 7
— Умница, — улыбнулся он и отпустил.
Я громко выдохнула.
Первый удар пришёлся по лицу. Я упала на пол, чувствуя, как заплывает глаз.
— А если знаешь, то должна понимать: что бы я ни делал, это только для твоего блага.
Он ударил меня ногой в живот, и я закричала.
— Не ори. — Снова удар по рёбрам. — Это все, — удар, — для твоего, — ещё один, — блага.
Он бил и бил меня ногами, а я могла лишь прикрыть руками голову, моля бога или дьявола — не знаю, кто из них был более милосердным, — позволить мне поскорее отключиться. К несчастью, ни тот, ни другой меня уже давно не слышали.
Озверевший вконец Денис, выкрикивал проклятия, называя меня самыми последним словами. Сначала я старалась лежать тихо и не кричать: обычно это помогало, и он, выпустив пар, успокаивался. Но сейчас я вдруг осознала: он приехал сюда не дом продать, а меня убить. Не просто же так он велел мне спрятаться в дальней комнате и не высовываться. Я закричала, моля о пощаде. Зря. Удары обрушились с удесятерённой силой.
— Все кости тебе переломаю, дрянь, чтобы знала, как слушать мужа! — прошипел он, наклоняясь надо мной и отвешивая пощечину.
Меня спас стук в дверь. Так я подумала сначала, но потом, увидев дикий взгляд мужа, поняла: стук не спас меня, а убил.
Денис схватил меня за волосы, подтащил к открытому люку и швырнул вниз. Я успела почувствовать, как предплечье обожгло болью. Видимо, я напоролась на какой-то гвоздь. Потом удар спиной о землю. И полная темнота.
3. Глава 3
Я проснулась от резкого толчка и едва успела ухватиться за сиденье, чтобы не упасть. Открыв один глаз — второй окончательно затек и отдавал острой болью, — я осмотрелась и спросонья даже не поняла, где нахожусь. Потом я увидела женщину-водителя, которая откинула голову на спинку водительского сиденья и выпускала в приоткрытое окно едкий табачный дым, и вспомнила. Осознание свалилось на меня лавиной. И страх. Я сбежала. Я сбежала!
— Почему стоим? — спросила я и не узнала собственный голос. Он осип и скрипел, словно кто-то скреб по стеклу гвоздем.
Водитель докурила и, развернувшись ко мне, посмотрела в упор.
— Что ты собираешься делать?
Я не нашлась что ответить. Она медленно выдохнула и сказала:
— Ну, привезу я тебя в Смоленск, а дальше что? С такой рожей, — она кивнула на мой глаз, — далеко не убежишь.
— Я не бегу…
Она, проигнорировав мое замечание, продолжила:
— В Смоленске, как я понимаю, у тебя никого нет, а если б и был, вряд ли поможет. Иначе ты бы давно сбежала. — Она чиркнула спичкой и снова задымила; с пачки на меня взглянул Че Гевара, осуждающе. — Не спрашивай, откуда я знаю. Я таких, как ты, за версту вижу. Так вот, – она выпустила облако дыма. — Твой фейс моментально запомнит любой, даже самый тупой, кассир на вокзале, если ты сунешься за билетом. И это хорошо, если просто запомнит, а скорее всего, тебя просто передадут на руки полиции и будут выяснять, откуда ты такая красивая взялась. Ну а тогда тому, кто тебя так разукрасил, не составит труда тебя найти. И не смотри на меня так, — ткнула она в меня сигаретой. — Поверь мне, я знаю, о чем говорю.