В объятиях страха - стр. 36

— Стиральную машину? — удивилась я. — Но я не покупала стиральную машину...

— Я купил, — спокойно объяснил Степан. — Руками много не настираешь. Особенно с непривычки.

Я поджала губы, не желая признавать, что он прав.

— Завтра я тебе все подключу.

— Не нужно! — выпалила я.

— Сама ты этого сделать не сможешь.

— Можно... Можно нанять кого-нибудь. — Я посмотрела ему прямо в глаза.

— Зачем, если я могу это сделать? — нахмурился Степан.

Я отвела глаза и сказала:

— Рабочему я могу заплатить, а тебе... Ты же откажешься?

— Конечно, откажусь, — тут же ответил Степан.

Наши взгляды снова встретились. В его глазах светилось понимание и... мягкость. Сердце сделало глухой удар, больно кольнув, и будто сжалось.

— Я понимаю: ты не хочешь быть должной. — И снова это спокойствие в голосе. Никакой злобы или недовольства. Я привыкла к другому. — Денег я с тебя брать не собираюсь. Давай так, Тая. Я помогу тебе с домашней техникой, а ты накормишь меня вкусным обедом. Щи ты умеешь варить или борщ?

— Умею, — кивнула я.

— Вот и отлично. Я сто лет не ел нормального борща. Договорились?

— Ладно.

Степан вышел за оставшимися пакетами.

Готовить я научилась лет в шесть. Мать обычно оставляла продукты в холодильнике и говорила:

— Сосиски ты сама в состоянии отварить. Яйцо тоже пожаришь. А хочешь, и макарошек сделай. В общем, жрать захочешь — приготовишь.

И уходила на несколько дней к какому-нибудь любовнику. А мне приходилось учиться готовить, потому что «жрать» я, как и любой ребёнок, хотела. Сначала это были полуфабрикаты, которые не требовали особых усилий, потом — настоящие блюда. В двенадцать я уже могла приготовить абсолютно все из обычных блюд: щи и суп, картошка, рис, макароны, мясо, курица и даже салаты. К тому времени мать вообще перестала заботиться о том, чтобы делать хоть что-то. Наоборот, возвращаясь с работы, орала:

— Тайка, жрать приготовила?

Первые месяцы после замужества я не готовила, потому что Денис держал повара и другую прислугу. Потом, когда он перестал себя сдерживать и начал «перевоспитывать» меня, и повар, и домработницы из дома исчезли. Он не хотел, чтобы они видели следы его уроков на моем лице. Осталась лишь охрана, но те были словно роботы, беспрекословно подчиняясь своему хозяину. Мне приходилось много готовить для мужа, приходилось учиться таким блюдам, с которыми не каждый шеф-повар справится, потому что Денису было сложно угодить. Точнее — невозможно. Практически всегда он был недоволен, критиковал. Критиковал и «перевоспитывал».

Вернувшись, Степан сказал:

— Ну-ка, Тая. Разбери продукты, и то, что нужно обязательно положить в холодильник, отсортируй.