В объятиях сердца - стр. 10
Вновь плюхаюсь на подушку, прикрываю глаза, и в памяти быстро вспыхивает бурная дорога из клуба к неизвестному адресу…
Я, блондин и три девчонки. Все с бутылками в руках, весёлые и шумные. Мы входим в фойе какого-то отеля, минуем ресепшен и сразу направляемся к лифту. Добираемся на нужный этаж, где друган открывает один из номеров, который оказывается просторным люксом с несколькими спальнями. Девушки верещат от восхищения, рассматривают интерьер, блондин включает музыку, разливает алкоголь по бокалам, и шумный праздник продолжается вплоть до тех пор, пока мы не расходимся по комнатам. Блондин с такой же выбеленной блондинкой в одну, а я с двумя брюнетками — в другую.
Погодите-ка…
– Доброе утро, Остин. Ты проснулся? – не успеваю я до конца собрать весь пазл концовки ночи, как сонный голос касается моего правого уха, женская рука опускается на торс, а тёплый импульс чужой похоти напрягает всю область пояса.
Поворачиваю голову в противоположную сторону от девчонки, что продолжает лежать в полном отрубе, и получаю зеленоглазое, растрёпанное и полностью обнажённое подтверждение моему первому в жизни тройному рандеву.
Надо же: вот это я знатно залечивал вчера раны! Да только я никого не удивлю, сказав, что даже с двумя женщинами в постели залечить ничего не вышло. Опустошить яйца — да. Но вырвать из груди пульсирующий горечью шип, а из головы — все мысли о Ники — нисколько. Всё сохранилось там же, где и было до того одного исцеляющего шота бурбона, который блондин уговорил меня выпить.
Правда, он не исцелил, а просто сработал как временное болеутоляющее, превратив меня в заведённого, неутомимого трахаря-тусовщика, коим я никогда не являлся. И за это незнакомцу нужно будет ещё ответить. Как и на вопрос — откуда ему было известно моё имя и какого чёрта мне до сих пор неизвестно его?!
3. Глава 2.
Остин
Залпом выпитая полулитровая бутылка минеральной воды и контрастный душ значительно улучшают моё похмельное состояние. Хотя на сей раз это даже похмельем назвать язык не поворачивается. Всего-то сушит нещадно, немного мутит да глаза режет от яркого дневного света, врывающегося в спальню из панорамных окон. И это странно. Ведь, если память меня не обманывает, я вчера литрами вливал в себя различный алкоголь, то повышая градус, то понижая его. После такой ударной дозы выпитого я, как минимум, должен был проснуться мордой на крышке унитаза или в полуживом состоянии где-то в закоулке, но никак не в относительно хорошем состоянии в постели с двумя симпатяшками, с которыми провёл бурную ночку.