В объятиях принцессы - стр. 15
Гарриет сказала:
– Но таких свидетельств не существует, сэр. Я навела справки. Они ни разу не встречались. Его милость…
Сомертон резко вскочил, опрокинув стул.
– У его милости много друзей, сэр. Последние недели я внимательно за ним наблюдала. – Гарриет посмотрела на упавший стул, потом подняла глаза на Сомертона. Она выпрямилась, ее взгляд был спокойным и уверенным.
Граф почувствовал, как в горле что-то дрожит.
– Ты у него в кармане, не так ли?
– Он платит мне за проведенное в заведении время, как и любой другой клиент.
– И ты что-то от меня скрываешь.
Скулы Гарриет порозовели.
– Я храню его секреты, так же как и секреты любого другого клиента. К вам они не имеют никакого отношения.
– Ты признаешься!
Она встала, держась немного скованно, как женщина, у которой слишком туго затянут корсет.
– Лорд Роналд Пенхэллоу не встречается с вашей женой, сэр, ни здесь, ни в каком-либо другом месте. Это факт.
Сомертону так сильно хотелось ее ударить, что кулаки непроизвольно сжались. Мысленно он видел взлетающие и опускающиеся руки, слышал плач матери и ее крики: «Филипп, прекрати!» А отец продолжал наносить удары, твердя: «Ты шлюха, шлюха, грязная тварь. Ты позволяешь ему трахать себя в собственной спальне!» А сам Сомертон, тогда маленький мальчик, стоял, парализованный страхом, забившись в угол, где его никто не видел, бессильно следя за происходящим, чувствуя удары отца на своем теле и слыша плач матери в своей груди.
Гарриет внимательно наблюдала за графом. Она, несомненно, знала, как обходиться с мужчиной, охваченным страстью.
– Это хорошая новость, – примирительно сказала она, – независимо от того, верите вы или нет.
– Дура, – буркнул граф. Ярость постепенно утихла. Он разжал кулаки и пошевелил пальцами.
Женщина пожала плечами:
– Один из нас глупец, это точно.
Сомертон с шумом втянул в себя воздух. Над его головой ритмично скрипели половицы и мужской голос выкрикивал слово, которое граф никак не мог разобрать. Лицо Гарриет расплывалось перед его глазами.
– Спокойно! – сказала она, обошла чайный стол и подняла упавший стул. – Идите домой и поговорите с женой. Насколько мне известно, она очень милая леди и верна вам. Она непременно снова полюбит вас, если только вы дадите ей шанс.
Сомертон подошел к двери и открыл ее.
– Она никогда меня не любила, – сказал он и вышел в обитый пурпурным бархатом холл, а оттуда в стылую лондонскую ноябрьскую ночь.
Яркое электрическое освещение кафе резало глаза. Луиза остановилась на пороге и растерянно заморгала, тут же заработав неслабый толчок в спину.
– Да проходи же ты, недоумок, – рявкнул кто-то ей прямо в ухо.