В объятиях греха - стр. 44
Я глубоко вздохнула и провела рукой по лицу, будто стирая остатки слез и горестных воспоминаний. Что бы ни готовила мне судьба, какие бы испытания ни ждали впереди, я должна найти в себе силы жить дальше. Должна хотя бы попытаться. Ради себя самой. Ради обретенного смысла.
Прошел месяц с тех пор, как я начала новую жизнь в доме Эммы и Анри. За это время многое изменилось. Теплота и забота моих новых друзей, простые радости труда в пекарне день за днем исцеляли мою измученную душу. Впервые за долгие годы я чувствовала себя не беглянкой, не изгоем, а частью чего-то хорошего и настоящего.
Каждое утро я просыпалась с улыбкой, предвкушая новый день. Я помогала Эмме готовить тесто, формовать буханки, раскладывать свежую выпечку на прилавке. Покупатели, сначала с опаской поглядывавшие на меня, постепенно привыкли и начали приветливо здороваться. Для них я была просто Мари, скромной помощницей пекаря.
И меня это полностью устраивало. Я радовалась каждому дню, проведенному в труде и простых удовольствиях – дружеской беседе за ужином, теплой улыбке Эммы, шутливым подмигиваниям Анри. Мне казалось, что жизнь наконец-то наладилась.
Но, как оказалось, от прошлого не так-то просто убежать.
Утро дня Святого Иоанна выдалось ясным и солнечным. Едва рассвело, как город уже наполнился праздничным гомоном, музыкой и ароматами. Из распахнутых окон доносился аппетитный запах жарящегося на вертелах мяса и пряных трав. На площадях расставляли столы для пиршеств, а меж домов натягивали гирлянды из цветов и разноцветных лент.
Пекарня Анри и Эммы тоже готовилась к празднику. С самой зари мы трудились не покладая рук – пекли особые караваи с изюмом и орехами, плели из теста затейливые венки и фигурки. К полудню весь дом благоухал, как райский сад, а прилавки ломились от румяной сдобы.
Управившись с работой, Эмма усадила меня перед зеркалом и принялась колдовать над моими волосами и лицом. Легкими движениями она расчесала мои русые локоны, заплела в тяжелую косу и закрепила на затылке гребнем. Взбила мои бледные щеки, чтобы придать им розовый оттенок, и слегка подкрасила губы.
– Вот так-то лучше, – одобрительно хмыкнула она, оглядев меня. – Просто красавица! Сейчас и платье примеришь.
Я взволнованно закусила губу, пока Эмма помогала мне облачиться в чудесный зеленый наряд. Шелковая ткань приятной прохладой скользила по коже, а золотое шитье сверкало в лучах полуденного солнца. Талию туго стянул расшитый пояс, лиф приподнял и округлил грудь. Я чувствовала себя непривычно, словно примеряла чужую жизнь.