В нужное время в нужном месте - стр. 7
Цезарь недовольный отошел, а меня в больничку сволокли.
На другой день в палате появился Марат. Посмотрел развесело: что, друг, случилось? И голову так участливо склонил. Пай-мальчик. Я – в глаза ему повнимательнее. А там такие глыбищи холодющего льда… И раньше что-то подобное в нем проглядывалось, но сейчас – ого-го! Антарктида.
Рассказал. Он – ноль эмоций, кивнул лишь, лапу мне пожал, обещал завтра прийти. Пришел. Но не ко мне. Прямо в центральный двор Помойки прошагал. Мне из больничного окна хорошо видно все было. Встал Марат в центре. Где, говорит, тут помойный мальчик Цезарь? Слово и дело у меня к нему… Минута-третья, выплывает Цезарь со стаей шакалов. Шериф смотрит, улыбается. И без вступлений. Голос твердый, чуть насмешливый. „За твое, – говорит, – антиобщественное (так и сказал – антиобщественное) поведение, ты, Цезарь, лишаешься права пользоваться глазами, приговор будет исполнен в любом случае, но сначала, согласно этикету, его надо огласить, но это я, собственно, уже и сделал: есть вопросы?“ Цезарь коротко хохотнул, достал знакомый мне нож – и на Шерифа…
Марат выхватывает из-за пазухи здоровущий обрез, такой, что в индийском кино про пиратов показывают. Даже подумалось, будто Марат пистоль в музее стащил. „Я зарядил оружие мелкой дробью, – говорит. – Жизни тебя это с десяти метров, теоретически, не должно лишить, а без глаз останешься – это точно! Подходя ближе – рискуешь погибнуть…“ И какие-то рычажки взводит. Темп Цезаря чуть замедлился, и только. Прет, скотина, нагло, крепко. Все ближе, ближе… Меж ними метров пять уже, не больше. Один рывок Цезаря – и Марат покойник. Шериф поднимает пистолет (ствол не дрожит), нажимает курок… Щелчок, шипение, дымок… Нет выстрела!!! Дьявол! Цезарь, прикрывая рукой лицо, прыгает на Марата! И тут ка-а-ак жахнет!!!
…Все в дыму… Не видать ничо. Ни Марата, ни Цезаря… Только вопит кто-то.
Стадо помойное стоит. Ожидает финала. Дымок потихоньку рассеивается…
Оп-паньки! Вместо двух фигур – одна. Цезарь опаленный валяется, ревет, правое плечо разворочено, в обугленных ошметках мяса сиротливо белеет кость. Там-сям по телу струйки крови… Финка и маратов самопал рядышком – бок о бок отдыхают. А самого Марата нет. Мгновение назад был, и – фьють…
Цезаря – в больницу. Ко мне в палату. Ему всю руку дробью перемололо. Грудь зацепило, лицо. Ушко оторвало. Все-таки перестарался Марат с зарядом.
Но глаза у Цезаря остались целы.
Ампутировали Цезарю клешню. Под корень. Нечего там лечить было.
… А ближайшей ночью… А ближайшей ночью к нам в палату пожалует Марат.