В небо на сломанных крыльях. Как мы на костылях и каталках спасали Вселенную - стр. 10

– Я ещё издали увидел, как ты на неё зыришь…

И сделал паузу.

Я затаил дыхание. От Серёгиной проницательности не скроешься.

– Что? Нравится? – растянулся в загадочной улыбке Серёга.

– А чё? Разве некрасивая? – уклончиво и, невольно понизив голос, раскололся я перед другом.

– А я спорю?… – Серёга стал уверенно смотреть на Аню, не боясь её ответного взора… и вдруг проронил как бы в сторону: – Это моя добыча.

Тысяча… нет, миллион ос… даже шершней вонзили свои жала в моё сердце! Никогда такого со мной не бывало!

– А как же Вера? – просипел я в полубессознательном состоянии.

Серёга был почти на год старше меня. И здесь, в Санатории, он уже вышел за пределы «возрастного лимита», но, в отличие от меня, лежавшего здесь отдельными заездами, он был тут с весны, и пятнадцать ему исполнилось как раз в Санатории… Да и, помню, для некоторых ребят, продолжавших лечение, делались исключения по возрасту. То есть я хочу сказать, что Серёга был моим старшим другом, он был взрослее меня. И вообще, взрослее своих сверстников! Он был уже взрослым! И жутко нравился девчонкам. И к тому дню, по его словам, уже имел «серьёзные отношения» с девчонкой из старшего класса, Верой Козенковой… Он доверительно рассказывал мне о своих первых поцелуях – это был фантастически целомудренный рассказ! Таких сейчас, наверно, не услышишь.

Серёга крепко обнял меня за плечо своей сильной рукой – она легла на меня прямо как рельс.

– Да ладно тебе! Успокойся! Шучу… – сказал он, продолжая глядеть на таинственную Аню, и снова через необъяснимую, какую-то вопросительную паузу добавил: – Это я – в другом смысле. Вера – это железно. – Тут он резко посмотрел на меня: – Да ты чего? Уже втрескался в неё?

Сердце моё упало в желудок, утонуло в нём и похолодело. Но тут у меня вдруг включился инстинкт самосохранения, и я сообразил, что это даже здорово – втрескаться! Почему бы и нет! Если так, то я теперь наравне с Серёгой, влюблённым в Веру Козенкову из старшего класса! Я теперь тоже почти взрослый!

– А что, нельзя? – прямо с вызовом сказал я.

Серёга улыбнулся. Сначала – одобрительно. Но потом его улыбка стала почему-то грустноватой, как мне показалось.

– Почему нельзя? – снова обратив взор на меня, дал уважительный откат Серёга. – Это даже клёво!

Тут он снова отвернулся, помолчал загадочно… и вдруг сказал:

– Только я боюсь, тебя ждёт офигительное разочарование…

– Это с какого перепугу? – обиженно пробубнил я.

И честно скажу – снова перехватило дыхание: неужели эта таинственная Аня уже в кого-то здесь влюблена, неужели у неё есть парень?! Тогда мне нечего тут делать! Нечего, вообще, больше делать в этом Санатории!