В Мраморном дворце - стр. 36

Нас с Иоанчиком держали очень строго и почти никуда одних не пускали. Когда мы были уже юнкерами, нам разрешили ездить верхом одним, без провожатого, в Царское Село, и первое время я себя чувствовал не совсем в своей тарелке. Младших моих братьев воспитывали гораздо более самостоятельными, и потому они, выйдя в офицеры, чувствовали себя куда лучше, чем мы с Иоанчиком.

Но вот снова настал период экзаменов, и не просто экзаменов, а выпускных. Однако мы не держали их: старшие решили, что экзаменов нам держать не надо, так как экзамены не доказывают знаний. В этом решении главную роль сыграло мнение дяденьки. Конечно, в то время я был очень доволен обойтись без экзаменов, но теперь мне кажется, что все же лучше было бы их держать.

Наконец настал давно жданный день производства, то есть 14 июня 1907 года. Погода была пасмурная. Мы поехали в Петергоф на моем новом автомобиле – большой не поспел к производству, и фирма “Победа” дала мне временно автомобиль “Ришар-Бразье”. Мы были втроем: отец, едва оправившийся после тяжелой болезни, Иоанчик и я. Мы приехали к Большому Петергофскому дворцу и встали в строй училища перед дворцом со стороны верхнего сада, где были выстроены пажи и юнкера всех петербургских училищ, которые производились в офицеры. Пошел дождь, и потому всех нас перевели в Большой дворец, в Петровский зал. Приехала матушка, тетя Оля, Татиана и младшие братья и встали в дверях зала. Затем приехал государь, поздоровался с выстроенными в зале юнкерами и обратился к нам с кратким словом и, между прочим, сказал, что мы должны быть строги и справедливы с подчиненными; он закончил поздравлением нас с производством в офицеры. Царские слова были покрыты громким “ура”.

Мы были очень счастливы и поехали в дяденькин домик (предоставленный ему, когда он командовал конно-гренадерами), чтобы переодеться в офицерскую форму. Там ждали нас назначенные нам камердинеры – к Иоанчику – Анисимов, ко мне – М., который был до того лакеем у моих родителей. Он был поляк и католик. Они оба были в парадных камердинерских фраках с золотым шитьем на воротнике и сияли от радости.

Нас ждал большой сюрприз: Андреевские ленты и все орденские ленты ниже Андреевской, кроме Георгиевской и Владимирской. Последние члены Императорского дома получали лишь как награду при прохождении службы.

Каждый из нас получил по две больших красных коробки. В одной из них лежали несшитые орденские ленты: Александровская, Белого Орла, Анненская и Станиславская, и звезда, и орден к каждой из них, а в другой – Андреевская цепь. Ордена нам были присланы при письме, каждому особо, от министра Императорского двора барона Фредерикса. Согласно закону нам, как князьям крови императорской, полагалось получать Андреевские ленты не при рождении, как великим князьям, а по достижении совершеннолетия. В это время Иоанчику уже исполнилось двадцать лет, а мне – только девятнадцать, так что я получил ленту раньше положенного срока. Бриллиантовых знаков Андрея Первозванного мы не получили – о них в законе ничего не было сказано.