В Мраморном дворце - стр. 22

Я зачислен в Первый Московский корпус – Строевые занятия и ручной труд – Сам чищу себе сапоги – Поездка в Москву – В корпусе в Лефортово и у дяди, московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича – Моя тетя поразительно красива и очень изящна

5 сентября 1900 года, в день именин матушки, Иоанчик и я были зачислены в кадетские корпуса: Иоанчик – в Первый, а я – в Первый Московский. Отец определил нас в корпуса по их старшинству: Иоанчика, как старшего, – в самый старший корпус, а меня – в следующий по старшинству. Когда дошла очередь до братьев, Константина зачислили в Нижегородский, Олега – в Полоцкий, Игоря – в Петровско-Полтавский и, наконец, Георгия – в Орловский Бахтина.

Мы узнали об этом великом событии накануне вечером. Отец вручил Иоанчику и мне по приказу (за своей подписью) по военно-учебным заведениям, № 100-й, в котором было сказано о нашем зачислении. Мы были невыразимо счастливы, что будем носить военную форму, и действительно уже на следующий день на нас надели однобортные черные мундиры с гладкими медными пуговицами, черными же воротниками, с красными петлицами и золотым галуном, красный кушак, черные длинные штаны и фуражки с красным околышем и черной тульей с красным кантом. У Иоанчика были красные погоны с желтой цифрой и буквой, “I.K.” – Первый кадетский, а у меня красные погоны с синим кантом и с желтыми “I.M.” – Первый Московский.

Нам полагались черные шинели того же покроя, как у солдат, и простые сапоги с короткими грубой кожи голенищами, которые надевались под штаны. Мы могли носить белые замшевые перчатки. Дома же мы ходили в сурового полотна гимнастерках или в бушлатах.

Переехав в Петербург, мы стали ездить на строевые занятия в Первый кадетский корпус, на Васильевском острове, а также на уроки ручного труда. Все остальные предметы мы проходили у себя дома. Иоанчика зачислили в 4-й класс, а меня в 3-й, но на строевых занятиях в корпусе я был вместе с Иоанчиком.

Ручному труду нас обучал один из воспитателей корпуса подполковник Соловьев, а директором корпуса был полковник генерального штаба Покотило. Кадеты звали его “дядя Пуп”.

В 1900 году, осенью, государь император, живя в Крыму в Ливадии, заболел брюшным тифом. Когда после болезни он вернулся в Петербург, по всему пути, от вокзала до Зимнего дворца, были выстроены шпалерами войска, а кадеты были выстроены на Дворцовой площади. Я очень радовался тому, что буду встречать государя, но накануне почувствовал себя нездоровым, вечером мне смерили температуру, оказался жар, и вместо Дворцовой площади я попал в постель. Я был в отчаянии и даже плакал. Иоанчик пошел один. Он рассказывал потом, что едва видел государя, так как их величества ехали в закрытой карете. Мне помнится, говорили, что государь был недоволен, что ему подали карету, благодаря чему он плохо видел войска, как и они его. Я лично думаю, что ему подали карету нарочно, чтобы он не простудился после болезни, возвращаясь из теплого крымского климата в холодный Петербург.