В моих глазах – твоя погибель! - стр. 22
Гаврила продолжал рассказывать, уточнять подробности, называть имена и приметы. Егоров слушал, стараясь ничего не упустить, а потом рванулся к телефону и принялся звонить в Горький. Спустя час, после долгих переговоров и убеждений начальства, которое никак не могло ему поверить, он вызвал машину и отправился в Горький. Вместе с ним ехал Гаврила Старцев.
– Прощай, Гаврила, – печально сказала матушка Анна, выходя вместе с ними на крыльцо и крестя обоих. – И ты прощай, Гроза. Более уж не увидимся!
– Почему? – встревоженно спросил Егоров.
Однако матушка Анна лишь развела руками и прошелестела:
– Не судьба! А ты терпи, все переживи… родная кровь поможет.
Это непонятное пророчество Анны Егоров вспоминал потом, спустя два года, когда вернулся в Саров. Да, вот так уж вышло, что возвращался он туда почти пять лет!
А тогда…
А тогда он успел перехватить на выезде из Горького машину, в которой Андреянов и его бывший сообщник по темным делишкам в Горьком Сидоров пытались вывезти одурманенных каким-то сонным снадобьем Сашу и Женю. Перепуганный Егоров принялся тормошить их, однако дети, на миг выйдя из этого странного состояния между сном и бодрствованием, пробормотали недружным хором:
– Лялечку убили…
– Ляля умерла…
И, горько всхлипывая, снова впали в дремотное оцепенение.
Егоров, знавший, что Лялей они называли Ольгу, не интересовался более ни судьбой Гаврилы Старцева, ни тем паче Аверьянова, который патетически выкрикивал, что спас детей от обезумевшего Павла Меца, который намеревался их убить, ринулся с несколькими милиционерами, тоже участвовавшими в облаве, на улицу Мистровскую. Он примчался туда как раз вовремя, чтобы спасти от Меца, пусть раненого, но еще очень опасного, Тамару, однако Ольгу спасти не успел: она была убита ударом ножа в горло.
А Егоров не мог даже поцеловать ее на вечное прощание…
Тамара была как безумная: она то звала погибшую подругу, то требовала завязать глаза Мецу. И Егоров понял почему: таких страшных глаз, как у этого человека, – глаз, словно бы скручивающих волю противника, лишающего его сил сопротивляться, – он не видел никогда, и даже после того, как глаза Мецу в самом деле завязали, Егоров продолжал ощущать страшную опасность, исходящую от Меца.
Он отправил Тамару к детям, все еще спавшим в его машине, и предупредил, что они уже знают о смерти Ольги.
– Кто им мог сказать? – гневно воскликнула Тамара. – Это жестоко!
– Им никто не говорил ни слова, – ответил он. – Никто ничего не знал, в том числе и я. Это они сами сказали мне… Идите к ним, Тамара. Скажите моим подчиненным, которые охраняют детей, что капитан Егоров позволил вам с ними побыть.