В меняющемся мире - стр. 22
Главная идея была такая: упростить схему договоренности, предложить сократить на 50 процентов все компоненты триады стратегических вооружений. В том числе мы готовы были пойти на 50-процентное сокращение тяжелых ракет наземного базирования, которые США с самого начала рассматривали как «наиболее дестабилизирующие». Мы были готовы пойти и на нулевой вариант по ракетам средней и меньшей дальности – т. е. на ликвидацию всех ракет этих двух классов в Европе.
Но, само собой разумеется, прекращая гонку наступательных вооружений, мы исходили из того, что не должна начаться гонка вооружений в космосе, в области противоракетной обороны.
Сейчас не все помнят, что встреча в Рейкьявике чуть не сорвалась из-за очередного «шпионского скандала», который спровоцировала американская сторона. А поворот был драматичный.
Кому-то очень не хотелось, чтобы руководители СССР и США встретились и нашли выход из переговорного тупика. Несколько дней в Нью-Йорке, где на сессии Генеральной Ассамблеи ООН находился Шеварднадзе, между ним и Шульцем шли переговоры. Иногда даже казалось, что всё, уперлись в стенку. Но в конце концов развязали этот узел, вышли из положения так, чтобы никто не «потерял лицо».
Саммит в Рейкьявике. Провал или прорыв?
Мы прибыли в Исландию во второй половине дня 10 октября 1986 года. Что видели из окна автомобиля? Никакой растительности, сплошные валуны, камни. Через каждые 30 минут – дождь. Все время ходят тучи: солнце открылось, закрылось, дождь прошел, и его уже нет. Рейкьявик в русском переводе означает что-то вроде «дымного места». Он действительно будто в дыму, в тумане. Однако то, что видится как дым, на самом деле – пары гейзеров.
На другой день состоялась первая встреча. Наверное, наши протокольные службы в чем-то недоработали – исландские хозяева думали, что переговоры будут проходить в предельно узком составе, и выделили для них небольшое здание – Хёфди-хаус – на берегу океана. Я через двадцать лет ездил в Рейкьявик и снова увидел его. Дом симпатичный, но маловат, и нашим делегациям было тесно. Мы с президентом начали разговор в небольшой комнате, другие члены делегации ждали рядом – кто в соседних комнатах, кто в холле, а кто-то даже на лестнице.
В беседе один на один я сказал Рональду Рейгану, что мы оценили его согласие на предложение о встрече. Президент в ответ подчеркнул, что рассматривает нашу встречу не как конечный путь, а как промежуточную станцию на пути в Вашингтон (и я, конечно, помнил, что год назад в Женеве принял его приглашение о визите в США).