В любви как на войне - стр. 7
Никогда той улицей, названной в честь какого-то мужика по имени Куйбышев, не ходила. Да и если бы не увлеклась, то бы и не пошла. Оно мне надо? У нас квартира в приличном районе, в хорошем доме с консьержем. А здесь какие-то полуразрушенные халупы. Сразу видно – люмпены живут. Мне стало страшно, постаралась поскорее вернуться на светлый и широкий проспект. Но сначала надо было пройти ещё метров двести темноты и ужаса.
Надо же было такому случиться, что путь мой лежал мимо компании гопников, которые сидели возле входа во двор, курили, слушали аудиоколонку, которая захлебывалась глубокими басами и трещала. Увидели меня, и один крикнул:
– Чейкате, дноклы, видели эту шкурку?
– Вон ту, что ли, тощую?
– Да! Я её знаю, она тут неподалёку живет. Её Женькой зовут.
– Чё, правда шкура? Сам, что ль, её чпокал? Или чупа-чупс давал попробовать?
– Не, инфа сотка, отвечаю! Шкура! Эй, ты! Сюда иди!
Обращался он, естественно, ко мне. Услышав этот мерзкий хриплый голос, я вместо того, чтобы покорно идти по приказу одного из парней, побежала что было силы. И сразу услышала за спиной топот многочисленных ног. Гопники кинулись за мной в погоню, поддавшись стадному инстинкту. Он прост: если ты видишь кого-то, кричишь ему, а он убегает, значит надо рвануть следом. Зачем и почему – потом можно разобраться. Вот они и помчались.
Я ни разу не спортивная тогда была. Обычная. Теперь-то иначе, конечно, а тогда – тихая и послушная домашняя девочка, хотя и не отличница и не синий чулок, но любитель почитать или посмотреть сериалы, чем сидеть на улице и слушать матерный рэп очередного любителя хайпануть с татуированной мордой.
Немного не добежала до спасительного, как мне показалось, перекрестка. Обломок кирпича, брошенный в спину, тяжело ударил по левой лопатке, и я с размаха, едва успев выставить вперед руки, полетела на асфальт, сдирая кожу с ладоней. Хорошо, лицо сумела отвернуть: затормозила бы им прямо об бордюр. А так просто сильно ударилась. И замерла. «Всё равно бить будут, – подумала в ужасе. – Так чего вставать? Вот если изнасиловать попробуют – не дамся!»
– Э, шкура, камон! Вставай, хотим глянуть на твою криповую рожу. Чё, правда с кем попало долбишься? – спросил один из прибежавших. Он тяжело дышал, остальные тоже. «Курить меньше надо, уроды», – ядовито подумала я. Но ничего не сказала. Не хватало ещё в перебранку вступать с этими отбросами общества.
– Пацаны, с ней трещать – это зашквар, – сказал один из преследователей.
– Фу, всратая, – проговорила девушка, одетая как парень. Её я узнала по голосу – она из соседнего дома, кажется. Обшарпанной общаги. Там всегда жили разные алкаши да наркоманы.