В ловушке безысходности - стр. 1

«Безвыходных ситуаций вообще не бывает, вернее, они – лишь следствие человеческой склонности считать всякий затруднительный случай безнадёжным».

Макс Фрай. Ворона на мосту

Усталость – это словно проклятие, наложенное на каждого жителя большого города. Человеку вообще свойственно рано или поздно уставать от того, что происходит с ним каждый день. Эта суета, обыденность, рутина… Хочется спрятаться от них в квартире с чашкой горячего кофе, просто посмотреть телевизор или посидеть в интернете… но и от этого рано или поздно устаёшь. И всё по новой – бесконечный цикл, в котором порой теряешься.

День в самом разгаре. Он не выдался ни ясным, ни пасмурным – каким-то безликим, как и бесконечные паутины одинаковых дорог, какофония несочетаемых звуков, толпы людей. Всё слишком привычно, серо и будто покрыто многолетней пылью. Все куда-то спешат, машины проезжают на огромной скорости. Люди – как крохотные муравьи в своём большом железобетонном муравейнике. Совершенно разные и поразительно одинаковые одновременно.

Сероглазая девочка лет четырнадцати размеренно брела куда-то, не обращая внимания ни на проносящиеся автомобили, что едва не сбивали с ног, ни на яркие вывески и афиши, которые, казалось, в этом городе вездесущи. Девочка в серой школьной форме, с тоненькими наскоро заплетёнными русыми косичками, усталым безразличным лицом и тяжёлой чёрной сумкой с учебниками совершенно ничем не отличалась от многих других, и идеально подходила большому запыленному городу.

Хмурясь, девочка сильно сжимала ручки школьной сумки, упрямо глядя куда-то перед собой.

– Слушай, Мина, – за ней быстро, широкими шагами шёл парень примерно её лет, с блёклыми, словно выцветшими глазами, от взгляда которых непременно захотелось бы поёжиться, – мне-то по большому-то счёту пох*й, но для галочки спрашиваю ещё раз: чё это ты вдруг нас кинула?

Нахмурившись, девочка взглянула-таки на него, подбирая слова.

– Прекрати называть меня, как собачку. Я Кармина. Трудно запомнить? Ну, а раз пох*й – не спрашивай, – равнодушно пожала плечами она, будто стряхивая с себя невидимый груз, – Я не кидала вас. Просто хочу научиться жить нормально.

– Что тебя бл**ь не устраивает?! – Вспылил парень, грубо дёрнув её назад и заставив повернуться к нему лицом. – Реально думаешь, что сможешь чего-то добиться? Мы всегда остаёмся отбросами.

– Руки убрал. – С вызовом прошипела девочка, – Мне плевать, кто и как ко мне относится. К презрению и жалости я давно привыкла. И знаю, что ничего не даётся легко. Я не мечтаю о чём-то заоблачном: хочу начать нормально учиться, потом работать. Чтобы было, на что пожрать, со временем – купить квартиру. И знаешь, пьянки как-то не очень всему этому способствуют. И уж тем более – та дрянь, которую вы вкалываете себе в вены с некоторых пор. Где только берёте, кретины.

– А ты, значит, у нас правильная?! – Фыркнул парень, опасно сузив глаза, – С каких это пор? Ещё скажи, что это не ты буквально несколько месяцев назад была каждый день бухая в стельку, гостеприимно раздвигала ножки перед всяким, кто заплатит?

Кармина на корню задушила раздирающую изнутри ярость.

«Нельзя, – выдохнув, про себя отчеканила девочка, – Тебе ещё два года там жить. Успокойся и проглоти».

– Вот и завидуй этим «всяким» молча, Шрам. – Кармина лишь холодно улыбнулась, ничем не показав, что её задели те слова, – На твои домыслы мне, знаешь ли, тоже всё равно. Можете и дальше гнить в той заднице, куда вас загнали, и думать всю жизнь, что вам всё равно ничего не добиться. Повторяю ещё раз: руки убери и иди, куда шёл.

– Ну и пошла нах*й, – зло выплюнул тот, отпуская предплечье девочки, на котором, как она с сожалением предположила, останутся синяки. – Мы тебя раньше с ребятами защищали чуть что. Карабкайся теперь как хочешь, с**а.