В лодке, нацарапанной на стене - стр. 35
Интернированных размещали чаще всего в бараках, в которых раньше жили швейцарцы, призванные на военные сборы. Рядовые военнопленные привлекались к работам: ремонтировали дороги, рыли дренажные канавы, помогали в крестьянских хозяйствах. Зарабатывали по 2 франка в день, что соответствовало расценкам для сезонных рабочих-швейцарцев. Лагеря постоянно инспектировали и швейцарские власти, в том числе члены парламента, и представители Красного Креста. Все интернированные проходили в обязательном порядке медицинское обследование. Больных туберкулезом отправляли на лечение в клинику и санаторий в Лезен (Leysin) в горах над Женевским озером.
Офицеры содержались отдельно, их селили в отелях, они были освобождены от работы. Например, в курортном местечке Бэн де Л‘Алья (Bains-de-l’Alliaz) в горах над Монтрё жили в местной гостинице 34 советских офицера. Они жаловались на отдаленность и скуку, вследствие чего в июне 1944 года их перевели в другой курорт, в Арозу. Другая часть советских офицеров располагалась в лагере в Ла-Нёвиле (La Neuveville), также устроенном по типу отеля.
Бывший швейцарский офицер Макс Гигакс (Max Gygax) оставил воспоминания о своей встрече с русскими: “Весной 1945 года я служил в чине старшего лейтенанта и получил возможность поближе познакомиться с двумя русскими офицерами, которые бежали в Швейцарию из германского плена. Мне поручили провести с ними несколько дней и познакомить их, по возможности, с тем, как устроена наша жизнь и швейцарская демократия. Поскольку по-русски я не говорил, мне дали переводчика”. Интересно, что переводчиком оказался Грегор Рабинович, выходец из России, известный в то время художник-карикатурист. Многие русские эмигранты, жившие в Швейцарии, добровольно и безвозмездно помогали интернированным соотечественникам, в частности, в качестве переводчиков.
Макс Гигакс вспоминает: “Полковник Иван Сидорчук, командир артиллерийского дивизиона, и командир роты старший лейтенант Александр Михайлов попали в котел под Воронежем и оказались в плену с большей частью их армейской группировки. После транзитных лагерей для военнопленных их направили на работы в каменоломни недалеко от Штутгарта. О том, что им пришлось пережить в это время, они рассказывали неохотно, было видно, что память об испытаниях, которые им пришлось пережить в плену перед побегом в Швейцарию, была еще жива и мучила их. Еще больше, чем от постоянного голода, они страдали от унижений. Во время ежедневного марша на работу их даже дети оплевывали и забрасывали грязью. <…> Мы провели вместе два дня в Лангентале (