В лесу - стр. 43
– Вы же знаете, что там, где сейчас раскопки, собираются шоссе пустить? – спросил он. – Местные, почти все, этого не хотят. Некоторые, правда, уже подсчитали, насколько вырастут в цене их дома, если шоссе пройдет прямо возле поселка, но большинство из нас… Этому месту надо присвоить статус культурного наследия. Оно уникально и принадлежит нам, правительство не имеет права его разрушать, причем нас они даже не спросили. Мы в Нокнари проводим кампанию “Стоп шоссе!”, я председатель и все координирую. Мы устраиваем демонстрации возле зданий правительства, пишем политикам письма – несмотря ни на что.
– Безуспешно? – спросил я.
Тема шоссе явно придала ему сил. Я удивился: сперва он произвел на меня впечатление человека, задавленного жизнью, явно не любителя бросаться на амбразуры, однако внешность оказалась обманчива.
– Я думал, это все бюрократы виноваты, вечно они не желают ничего менять. Но потом начались звонки, и я задумался… Сначала позвонили поздно вечером, мужчина. Сказал что-то вроде: “Жирный мудак, ты вообще не въезжаешь, куда лезешь”. Я подумал, он номером ошибся, бросил трубку и пошел спать. Вспомнил про него, только когда позвонили во второй раз.
– Когда именно вам позвонили в первый раз? – спросил я.
Кэсси делала отметки в блокноте.
Джонатан взглянул на Маргарет. Прижав пальцы к глазам, та покачала головой.
– В апреле, ближе к концу, примерно так. Второй раз звонили третьего июня, в половине первого ночи, я это записал. У нас в спальне телефона нет, он стоит в прихожей, а Кэти засыпает поздно, вот и сняла трубку. Она говорит, что ее спросили: “Ты дочка Девлина?” А она ответила: “Да, это Кэти”. И в трубке на это сказали: “Кэти, передай отцу, чтобы он забыл про это гребаное шоссе, потому что я знаю, где вы живете”. Потом она передала мне трубку, и мне он сказал: “Какая у тебя дочка миленькая, Девлин”. Я велел ему больше не звонить и бросил трубку.
– Вы не припомните его голос? – спросил я. – Акцент, возраст, еще что-нибудь? Голос не показался вам знакомым?
Джонатан сглотнул. Он изо всех сил пытался сосредоточиться, хватаясь за этот разговор, словно за спасательный круг.
– Нет, незнакомый. Не молодой. Пожалуй, высокий. Выговор сельский, а вот откуда именно, определить сложно, но точно не Корк и не север, ничего ярко выраженного. Я решил, что, может, он просто пьяный.
– Еще звонки были?
– Еще один, несколько недель назад. Тринадцатого июля, утром. Трубку взял я. Звонил тот же тип. “Ты чего…” – Тут Джонатан посмотрел на Джессику. Обняв девочку, Розалинд что-то шептала ей на ухо. – “Ты чего, Девлин, – это он так сказал, – глухой, что ли? Я тебя предупреждал, чтоб ты забыл про долбаное шоссе. Ты пожалеешь. Я знаю, где вся твоя семья живет”.