В лесу - стр. 24

– Я ему на день рождения капельницу с кофеином подарю, – сказала Кэсси. Ей тоже нравилась Софи. – От него, пока дозу в себя не вольет, пользы даже меньше, чем обычно. Расскажи ему про камень.

– Да, мы обнаружили два интересных момента, – сказала Софи. – Примерно вот такой величины камень, – судя по тому, как она раздвинула ладони, дюймов восемь в ширину, – наверняка стал орудием убийства, у меня почти нет сомнений. Мы нашли его в траве возле стены. С одной стороны к камню прилипли волосы и кусочки кости, есть следы крови.

– Отпечатки пальцев? – спросил я.

– Нет. Несколько смазанных пятен, но, похоже, они от перчаток. Интересно вот что: мы нашли камень возле стены. Возможно, убийца перелез через стену со стороны поселка, хотя не исключено, что он просто хотел, чтобы мы так подумали. И он выбросил камень тут. Логичнее было бы забрать камень с собой, отмыть и спрятать у себя в саду, а не тащить сюда вместе с телом.

– Может, сперва упал камень? – предположил я. – А затем убийца сбросил тело, перетащив его через стену.

– Вряд ли, – усомнилась Софи.

Она переминалась с ноги на ногу, осторожно подталкивая меня к плоскому камню. Софи явно не терпелось вернуться к работе. Я отвел взгляд. Трупов я не боюсь и выдерживал зрелища и похуже. Годом раньше, например, один папаша избил своего едва начавшего ходить ребенка, да так, что практически расколошматил тельце всмятку, но сейчас мне никак не удавалось избавиться от какого-то странного головокружения, глаза словно не желали фокусироваться. Я подумал, что мне, наверное, и впрямь надо кофе выпить.

– Камень лежал испачканной стороной вниз. А трава под ним лишь примята. Значит, камень там недолго пролежал.

– К тому же когда тело принесли сюда, кровь уже свернулась, – добавила Кэсси.

– Ах да, и еще кое-что любопытное, – сказала Софи, – иди глянь.

Я смирился с неизбежным и поднырнул под ленту. Другие криминалисты взглянули на нас и посторонились, освобождая место. Оба совсем молодые, почти практиканты, и я вдруг представил, какими они видят нас – матерые, отстраненные, поднаторевшие в искусстве взрослой жизни и разговорах. В какой-то мере эта картинка меня слегка встряхнула: вот парочка детективов из отдела убийств с непроницаемыми минами, плечом к плечу шагают к телу убитого ребенка.

Она лежала, свернувшись калачиком, на левом боку, словно заснула на диване под мирную беседу взрослых. Левая рука вытянута вдоль края камня, правая, с неестественно вывернутой кистью, прижата к груди. На девочке были серо-голубые брюки с заклепками и молниями в самых неожиданных местах, белая футболка, на груди украшенная принтом из васильков, и белые кроссовки. Кэсси была права, одежду девочка подбирала старательно – на толстой, упавшей на щеку косичке синел шелковый василек. Хотя девочка выглядела маленькой и щуплой, задравшаяся штанина обнажила упругую и накачанную голень. Возраст – от десяти до тринадцати, – скорее всего, установили верно: едва наметившаяся грудь чуть оттопыривала футболку. На носу, губах и по краю передних зубов запеклась кровь. Мягкие, невесомые кудряшки на лбу трепал ветер.