В лесах Сибири. Февраль-июль 2010 - стр. 22
Был бы мой отец счастлив здесь? Ему бы не понравились эти пейзажи. Он любит споры, дискуссии, сцену. Он живет в мире реплик. А в сибирской тайге не с кем вести разговоры. Конечно же, ничто не ограничивает свободу самовыражения. Можно даже завыть, как это сделал финский мельник из романа Арто Паасилинны. Только от криков толку не будет. Когда речь идет о выживании в природных условиях, бунт – штука бесполезная. В лесной глуши единственной добродетелью является принятие. Как у стоиков, у лесных животных, а еще лучше – у безмолвных камней. Тайга может предложить нам только две вещи: свои богатства, которыми мы так спешим воспользоваться, и свое полное равнодушие. Вот, например, вчера луна сияла, и я сделал запись в дневнике: «Рог цвета слоновой кости наносит раны черному ночному небу». Но ведь луне-то глубоко плевать на эти жалкие литературные потуги!
Вечером дочитал детектив. Ощущения как при выходе из «Макдоналдса»: тошнота и легкое чувство стыда. Четыреста страниц проглочено, чтобы узнать, чем мистер Икс зарезал мистера Игрека: ножом для масла или ножом для колки льда. Бурный сюжет. Все выдержано в стиле полицейских протоколов. Персонажи беспомощны перед лицом непреложных фактов. Обилие деталей маскирует пустоту. Книга, которую забываешь, едва закрыв.
Полночь. Выхожу на прогулку к Байкалу. Хочется снова пережить те чувства, которые я испытал семь лет назад, впервые оказавшись на этом берегу. Мое сердце разрывалось от счастья. Где теперь эта радость, которая мешала мне уснуть? Уют моей избушки притупляет восприятие. Удобства покрывают душу пеплом. Потребовалось всего две недели, чтобы привыкнуть к новому месту. Скоро я буду знать здесь каждую сосну так же хорошо, как знаю каждое кафе на моей улице в Париже. Почувствовать себя своим в каком-либо месте – это начало конца.
В сотне шагов от хижины находится сортир, хлипкая дощатая постройка с вырытой в земле ямой. Отправляясь туда, вспоминаю рассказ «Яблоня» Дафны дю Морье: о том, как некий муж замерз в собственном саду, так как его нога застряла в расщелине пня, который остался от яблони, посаженной его покойной ненавистной женой. Представляю, как в 30 °C ниже ноля я падаю и не могу подняться. И умираю здесь, в пятидесяти метрах от дома, глядя на поднимающийся из трубы дымок и слушая траурные залпы трескающегося льда. Устав бороться, испускаю последний вздох со словами: «Какая глупая смерть!» О, все эти люди, потерявшиеся и погибшие, в то время как спасение было так близко!
Расстояние в несколько шагов может оказаться непреодолимым. Куросава снял фильм на эту тему: группа альпинистов замерзает в снежной буре неподалеку от лагеря. Или экспедиция Роберта Скотта на Южный полюс: он сам и все его товарищи погибли, не осилив последние восемнадцать километров, остающиеся до склада с провизией. А вот Свен Гедин, путешествуя по пустыне Такла-Макан, переживает другой опыт: он думает, что потерялся, и готовится к смерти, но неожиданно натыкается на оазис.