Размер шрифта

В лесах Сибири. Февраль-июль 2010 - стр. 1

Sylvain Tesson

Dans les forêts de Sibérie

Février-Juillet 2010

* * *

Шаг в сторону

Я пообещал себе, что до своего сорокалетия поживу отшельником в глухом лесу.

На шесть месяцев я поселился в избушке на берегу Байкала. Мыс Северный Кедровый, сто двадцать километров до ближайшей деревни. Никаких соседей, никаких дорог. Изредка кто-то заглянет в гости. Зимой температура минус 30 °C, а летом в окрестностях бродят медведи. Одним словом, рай.

Я взял с собой книги, сигары и алкоголь. Все остальное – бескрайние просторы, тишина и одиночество – там уже было.

В этих диких заповедных местах я вел скромную и прекрасную жизнь. Мои будни были наполнены самыми простыми действиями. Шли дни, я наслаждался красотой Байкала и сибирской тайги. Рубил дрова, ловил рыбу, много читал, уходил в горы или пил водку, сидя у окна. Моя избушка стала идеальным местом для наблюдений за биением пульса природы.

Я узнал, что такое зима и весна, счастье, отчаяние и, наконец, умиротворение.

Живя в тайге, я изменился. Неподвижность дала мне то, чего я давно не находил в путешествиях. Дух этого места помог мне приручить время. Уединение стало для меня спасительным экспериментом.

Каждый день я записывал свои мысли в тетрадь.

Вы держите в руках дневник одиночества.

С. Т.

Февраль

Лес

Посвящается Арно Юману

Потому что я принадлежу лесам и одиночеству.
Кнут Гамсун. Пан

Свобода существует всегда. Достаточно заплатить за нее ее цену.
Анри де Монтерлан. Дневники 1957 года

Компания «Хайнц» выпускает около пятнадцати разновидностей кетчупа. Все они представлены на полках супермаркета в Иркутске, и я не знаю, какой выбрать. Шесть тележек уже нагружены макаронами и соусом табаско. Снаружи меня поджидает синий грузовичок. Шофер Миша не выключил мотор; на улице 32 °C ниже ноля. Завтра мы прощаемся с Иркутском, а три дня спустя достигнем заветной избушки на западном берегу Байкала. С покупками нужно закончить сегодня. Я выбираю кетчуп «Супер острый». Восемнадцать бутылок – по три в месяц.

Пятнадцать разновидностей кетчупа! Из-за подобных вещей у меня и возникло желание убежать из этого мира.

9 февраля

Лежу на кровати в доме Нины на улице Пролетарской. Мне нравятся названия улиц в России. Улица Труда, улица Октябрьской революции, улица Партизанская и даже улица Энтузиастов, по которой медленно бредут седовласые русские старушки.

Нина – лучшая квартирная хозяйка в Иркутске. Пианистка, в советское время она давала концерты. Сейчас она сдает комнаты. Вчера она сказала мне: «Кто бы мог подумать, что однажды я превращусь в машину для приготовления блинов?!» Кот Нины устроился на моем животе и урчит. Если бы я был котом, я бы сделал то же самое. Я даже знаю, чей живот выбрал бы.

Скоро исполнится моя мечта семилетней давности. В 2003 году я впервые побывал на Байкале. Гуляя вдоль песчаного берега, я обнаружил расположенные на приличном расстоянии друг от друга домики, в которых жили удивительно счастливые люди. Идея укрыться среди сосен, в одиночестве и тишине, с тех пор прочно засела в моей голове. Прошло несколько лет, и я вернулся сюда.

Нужно сделать усилие, чтобы прогнать кота. Чтобы встать с дивана, а уж тем более чтобы изменить свою жизнь, необходима колоссальная энергия. Но есть люди, склонные делать разворот на сто восемьдесят градусов именно в тот момент, когда они почти достигли всего, к чему стремились. Боюсь, я принадлежу именно к этому типу.

Грузовик Миши нагружен доверху. Чтобы добраться до озера, нам предстоит пять часов пути по заснеженной холмистой равнине. У подножий гор едва клубится печной дымок окрестных деревень. Малевич писал, что, побывав в Сибири, человек уже никогда не будет счастлив. С вершины очередного холма виден Байкал. Мы останавливаемся. Вопрос, не покидающий меня после четвертой стопки водки: где заканчивается вода и начинается небо?

Немного общей информации. Длина Байкала составляет около семи сотен километров, ширина – около восьмидесяти, а глубина – полтора километра. Этому озеру двадцать пять миллионов лет. Толщина льда зимой достигает ста десяти сантиметров. Впрочем, солнцу нет дела до этих цифр, оно просто излучает свет на белоснежную поверхность. Его лучи пробиваются сквозь облака, и стайка солнечных пятен скользит по снежной глади – словно холодная щека покойника загорается румянцем.

Страница 1

На следующую страницу