В лапах зверя - стр. 49
— А ты со всеми так работаешь? Как со мной?
Мне почему-то становится чуть неприятно. Я знаю, что это торговля, индивидуальный подход, который я никогда на себе не испытывала, и вот теперь испытала, но… Но ощущение, будто поимели. Чуть-чуть. А цепляет.
— Нет, что ты! — улыбается Анастасия, — я вообще редко работаю с покупателями! Просто сегодня у меня продавец заболела, и я одна тут. Но, если честно, я всегда смотрю на человека, прежде, чем ему что-то предложить. Понимаешь… — она снова становится к аппарату, принимается колдовать там, — ты еще кофе хочешь? Со специями? Меня этому рецепту в одной турецкой кофейне научили, рядом с Софией. Там кофе варят уже пятьсот лет… Так вот, — дождавшись моего кивка, продолжает она, — каждая вещь, которую я придумываю… Это словно ребенок для меня. Я не могу отдать ее в неправильные руки. И потому выбираю только правильные. У меня редко бывают такие случайные посетители. Обычно, вся коллекция, весь размерный ряд, выкупается сразу же, как только поступает в салон. Особенно, не ходовые размеры. У тебя ходовой, на тебя легко подбирать…
— А если бы я не понравилась? — я смотрю на себя в зеркало, поправляю ворот толстой вязаной кофты, постоянно спускающейся на одно плечо. Синяк видно, черт… Но так красиво…
— Я бы тебе ничего не продала, — пожимает она плечами.
— А если бы здесь был продавец, а не ты?
— Я здесь всегда. Просто не торгую, а смотрю. Так что, я бы скорректировала.
— А почему ты решила, что я — подхожу для этих вещей?
— Не знаю, — пожимает она плечами, — этому нет разумного объяснения. Знаешь, — Анастасия ставит передо мной малюсенькую чашку черного кофе, от которого одуряюще пахнет специями, причем, незнакомыми, но безумно притягательными, прямо слюнки выделяются, — мой бывший муж… — она делает паузу, чуть сдвинув тонкие красивые брови, словно решая, договаривать, или нет, и затем все же продолжает, — он говорит, что у меня чутье на людей. Правда, в случае с ним оно не сработало!
Тут Анастасия заразительно смеется, и я тоже улыбаюсь, хотя последняя ее фраза вообще не похожа на шутку. И кроется за этим всем какая-то история, взрослая и непростая.
И сама Анастасия, которая до этого смотрелась на двадцать пять максимум, теперь кажется куда старше, может, возраста моей мамы даже. И это всего лишь из-за проскочившей в темных глазах искры боли.
Ужасно не хочется завершать общение, уходить, но, глянув на часы, я понимаю, что провела в гостях уже больше двух часов. И, если хочу хоть что-то успеть сделать к завтрашнему дню, то надо торопиться.