В лапах зверя - стр. 24

Мы проходим в просторный холл, и Савелий принимается с порога орать:

— Эй, родственники! Смотрите, кого я вам привел! Пополнение, мать его!

Голос Савелия эхом отдается по огромному, поистине королевских размеров и дизайна вестибюлю, и я зажимаюсь трусливо у него под мышкой, инстинктивно стараясь сделаться как можно незаметнее.

Из разных концов вестибюля появляются и идут в нашу сторону люди: двое мужчин, строгих, серьезных, похожих друг на друга, как отец и сын. И две женщины, тоже похожих друг на дружку… Как клиентки одного и того же пластического хирурга.

Все они смотрят на нас с Савелием спокойно, равнодушно даже.

И тут Савелий говорит громко:

— Родня! Сестренка! Я прямо рад!

И смачно целует меня в щеку, насильно зажимая за шею.

Лица обитателей дома становятся одинаково удивленными.

Эпик фейл просто.

13. Глава 12

— Что за поведение, Савелий? — оживает в этот момент глава дома, смотрит на сына так холодно и жутко, что я бы уже, наверно, к полу приморозилась от ужаса. А Саве ничего, все нормально, судя по тому, что захват на моей шее становится сильнее, а поведение еще развязней.

— Отличное поведение, пап! Ты говорил быть гостеприимым с нашей… сестренкой, вот я и стараюсь! А вообще, ты — душевный человек! Мало кто сейчас вот так, легко и бескорыстно, готов приютить в доме… — тут он опять делает паузу, почему-то кажущуюся невыносимо гадкой, пошлой, — племянницу.

— Савелий! — рычит глава семейства, но засранец не унимается. Полностью игнорируя мои попытки освободиться из захвата, продолжает тискать меня и глумиться:

— Ну а что? Кстати, а как твоя жена отнеслась к тому, что ты поселил дома… племянницу?

О-о-о! Опять эта пошлая пауза! Да что он тут пытается сказать?

Хозяин дома не ведется больше на провокации, поворачивается к старшему сыну:

— Сандр.

И тот спокойно делает шаг, закрывая нас с Савой от взглядов остальных жителей дома широченной мощной спиной.

Вблизи он кажется еще крупнее, а строгий костюм скрадывает жесткость и добавляет строгости в и без того строгий вид.

Я невольно задираю голову и сталкиваюсь с холодным равнодушным взглядом, от которого мороз по коже буквально.

Невольно хочется отодвинуться от этой глыбы льда подальше, и я вжимаюсь в горячее тело его младшего брата, инстинктивно ища защиты.

По мне, нахальная развязность Савы куда проще и приятней, чем эта мертвенная холодность.

Хорошо, что старший сын хозяина дома удостаивает меня лишь мимолетным взглядом. И теперь смотрит только на своего брата, а затем говорит тихо и спокойно:

— Прекрати, Сава. Отпусти девушку.

И голос у него тоже холодный. Мертвый. Ой, жуть…