В кругу семьи. Смерть Иезавели (сборник) - стр. 27
Жаркий день подходил к концу, и вечерняя прохлада немного остудила страсти, нервы, истрепанные войной, успокоились, а сердца, добрые и любящие по своей сути, смягчились, раскаялись в содеянном и воззвали к милосердию. Завтра они все пойдут к деду. Завтра они все попросят у него прощения. Завтра они все признают, что вели себя, как последние свиньи.
Но назавтра было уже поздно. Утром Клэр, несшая сэру Ричарду поднос с завтраком, вдруг резко остановилась у французского окна. Поставив поднос на посыпанную песком дорожку, она вплотную подошла к окну, тронула замок и вгляделась в сумрак комнаты; через мгновение она уже мчалась по лужайке к дому.
Глава 5
Элен стояла на балконе своей комнаты.
– Господи, Клэр, что случилось?
Остановившись, Клэр прижала руку к животу.
– О, Элен – наш дедушка! Он… мне кажется, он… Он сидит за столом и… выглядит ужасно странно. Филип здесь? Скажи ему.
Элен повернулась к двери, но в этот момент на балкон вышел сам Филип, пытающийся застегнуть воротничок рубашки.
– В чем дело, Клэр?
– Ой, Филип, идем скорее! С дедом что-то случилось!
И она, не дожидаясь Филипа, ринулась обратно к павильону. Он выбежал с балкона и уже через минуту несся по лестнице вниз, перескакивая через три ступени. Потом, что-то вспомнив, повернул назад и, сделав крюк, выбежал из дома с докторской сумкой в руках. Клэр, пробежав по подъездной дорожке, уже свернула на тропинку, ведущую к французскому окну. Филип последовал за ней, осторожно обойдя поднос, все еще стоявший на земле, и они оба, тяжело дыша, заглянули в окно. Плотные бархатные шторы были отдернуты, и через стекло был виден сэр Ричард, неподвижно сидевший за столом в довольно неестественной позе, губы у него посинели, а в скрюченных пальцах он держал ярко-зеленую авторучку.
Филип постучал в окно. Когда его закрывали, оно автоматически запиралось, и Филипу не оставалось ничего другого, как выбить стекло и, просунув руку, поднять задвижку. Бросив сумку на стол, он склонился над дедом и дотронулся до его руки, потом до плеча.
– Он мертв… И уже несколько часов.
Клэр отшатнулась.
– О, Филип!
– У него, вероятно, случился приступ, и он умер, не успев ничего предпринять. Как это ужасно, – проговорил Филип и, отвернувшись, слегка тряхнул головой, как бы сбрасывая груз запоздалой вины. – Мы не должны были его отпускать. Ему нельзя было находиться одному. Это моя вина, Клэр. Я должен был поднять шум. Но кто мог знать, что он так внезапно умрет? И именно в ту ночь, когда был в одиночестве! Я… я думал… я хочу сказать, что в благоприятных условиях он мог еще протянуть не один год.