В краю солнца - стр. 22

Когда чао-лей оттолкнулись от берега, я поднял с песка летающую тарелку. Черепаха быстро исчезла в волнах, однако лодку с тремя темными силуэтами какое-то время еще было видно, и мы наблюдали за ней, пока она не вышла из бухты.

– Скитаются, – произнес господин Ботен, и его тон говорил, что так всегда было, есть и будет.

Всю дорогу, пока мы поднимались на холм, рыдания моего сына смешивались с вечерними вздохами моря.

– Прекрати, – сказал я.

Прозвучало это слишком резко, но, когда кто-нибудь в моей семье плакал, меня всегда охватывало смятение.

Кива заботливо обняла брата своей худенькой ручкой.

– Слезы ничего не изменят, – добавил я уже мягче, хотя и понимал, что сказанного не воротишь.

– Знаю, – прохлюпал Рори. – Знаю, что не изменят, но остановиться не могу.

– Почему ты плачешь? – спросил господин Ботен.

Наш сосед не знал Рори так хорошо, как мы. Нам-то не надо было объяснять, почему он плачет.

– Яйцо… – проговорил Рори, и по стеклу его очков скатилась слеза. – Мать… Малыш…

Тесс повернулась ко мне, и мы обменялись понимающим взглядом.

– Мальчики, а почему бы вам не съездить в гости к папиному другу? – предложила она и обняла сына за плечи, так что он оказался зажат между матерью и сестрой. – Ну, к тому, который завел… Кого он там завел?

Рори широко распахнул мокрые от слез глаза.

– Гиббона? К папиному другу, который завел гиббона?

– Это поднимет тебе настроение, – уверенно сказала Тесс.

Пока я выкатывал «Роял Энфилд» из сарая, она вытерла Рори глаза и нос и надела на него шлем.

Джесси стоял перед дверью своей квартиры. Рубашка на нем была разодрана, бледное лицо блестело от пота, на лбу алели свежие царапины. Англичанин тупо уставился на нас, словно пытаясь понять, кто мы такие.

– Да? – прохрипел он.

Несколько секунд я просто стоял и молчал.

– Это мой сын, – произнес я наконец.

Ответа не последовало.

– Ты говорил, что нам можно к тебе заехать, – напомнил я.

Джесси уставился на нас обезумевшим взглядом.

– Чтобы посмотреть на гиббона, – добавил Рори.

Еще никогда я не видел сына в таком возбуждении: он покусывал нижнюю губу, а его глаза мигали за стеклами очков.

Из-за двери доносился грохот и треск.

– А-а… – протянул Джесси, пытаясь улыбнуться. – Ну конечно. Твой сынишка. Маленький натуралист, который любит мартышек…

Я взглянул на сына: он плотно сжал губы.

– Гиббоны не мартышки, – тихо произнес Рори и бросил на меня взгляд, который говорил: «Он что, совсем дурак?». – Гиббоны – самые быстрые и ловкие из всех приматов.

Послышался звук бьющегося стекла.

– М-да… – Джесси запустил руку в мокрые от пота волосы. – У Трэвиса – моего быстрого и ловкого примата – сегодня плохое настроение.