В когтях страсти - стр. 4
Анатолий во всех этих горячих событиях участия не принимал, потому что был незаметным мальчиком, средним, даже ниже среднего, учеником. И внешне не производил впечатления. А Раиса относилась к тем женщинам, которых Пушкин припечатал выражением: «Они любят ушами». Если о мальчике или мужчине не говорили, она его не замечала или замечала с трудом.
Анатолия она не замечала.
Он был на полголовы ниже ее.
Он рано начал лысеть, не выделялся физической силой и никак не блистал умом.
Анатолий был влюблен в Раису несколько лет. Безнадежно, но упрямо, потому что был уверен – в конце концов он ее добьется, даже если для этого придется перейти на лыжах через Северный полюс или взлететь в космос.
Его не звали на полюс и в космос.
Анатолий как-то сказал Раисе:
– Выходи за меня замуж, я тебя буду любить.
– А ты дурак, Смольный. Ты ведь ни рылом, ни умом не вышел.
– Берегись, Райка, – сказал он.
Раиса поглядела на него сверху вниз – она уже вытянулась, почти на голову стала выше Анатолия. У Раисы была одна любимая книга, необычная для девушек, которые могут полюбить «Анну Каренину» или про счастливую любовь. Раиса любила «Записные книжки» писателя Ильфа. Или Ильфа и Петрова. Это неважно.
– Утри нос, – сказала она Анатолию. – В соплях запутаешься.
Это была цитата. Анатолий не угадал, потому что у него любимой книги не было, не увлекался.
Анатолий отошел и стал планировать.
Слова Раисы и несбыточное сексуальное влечение к ней переломили его жизнь. С того несчастного дня Анатолий отверг пустые увлечения юности, бросил футбол и карты, перестал давать в долг без процентов, стремился к аттестату зрелости, лишние деньги откладывал – хотя какие могут быть лишние деньги у веревкинского юноши из неблагополучной семьи?
В своих мечтах, которые особенно мучили, когда просыпаешься, Анатолий становился страшно богатым, возвращался в родной городишко на черной «Волге», весь в кожаном пальто, а может, в мундире генерал-майора. Раиска, узнав о его приезде, выбегает на дорогу и машет ему рукой: мол, остановись, я подумала, приняла решение, я твоя невеста, твои желания – мои желания, мое тело – твое тело…
Но потом наступало протрезвление, и Анатолий знал, что его мечты – пока еще фикция. А время идет, и с каждым днем мечта настоящая, Раиса, отдаляется и вот-вот попадет в чужие руки.
И пока Анатолий копил деньги, занимался с гантелями и учил английские слова – причем не по системе, а так, урывками, то начнет, то бросит, – угрозы вокруг Раиски становились все темнее, как грозовые тучи.
Она шла в Дом культуры часов в шесть вечера, в летний светлый день, когда ее догнал «газик», в котором ехал Хаменко, бригадир совхоза имени Второй очереди Московского метрополитена, человек могучий, потому что держал в совхозе подпольный цех по выращиванию каракулевых овец и драл с них шкуры, а в подполе этого цеха, о чем не знали даже его сообщники, находился бассейн с подогреваемой морской водой. Там в специальных садках мирно дремали жемчужные раковины, в которых зрели драгоценные шарики. По пятницам к совхозу подкатывал джип из канадского посольства. Полковник конной полиции Смит, работающий в Москве под псевдонимом Иванов, забирал шкатулку с товаром и в условном месте, под корягой, оставлял пластиковый пакет с долларами.