В кофейне диковинок - стр. 19

Эстрель принадлежал расположенный неподалеку магазин «Стежок», где продавались ткани и швейные принадлежности, а еще она шила одежду на заказ. Никто толком не знал, сколько ей лет, но в том, что не меньше восьмидесяти, не сомневались. У нее была тонкая бледная кожа, сквозь которую просвечивал синим лабиринт вен, и выкрашенные ярко-розовым ногти на скрюченных пальцах. Сейчас Эстрель не мигая смотрела на меня своими серебристыми глазами сквозь густую черную вуаль, свешивавшуюся со шляпки-таблетки. Ссутуленная, она, казалось, наклонилась ко мне поближе, чтобы лучше слышать, хотя проблем со слухом у нее никогда не было. Впрочем, как и с другими органами чувств.

Колокол в церкви прозвонил девять, и в ту же секунду Эстрель твердо произнесла своим звучным скрипучим голосом:

– Ты возьмешь ее на работу.

Волосы у меня на затылке встали дыбом.

Эстрель обладала ви́дением – знала о прошлом, настоящем и будущем такое, чего знать никак не могла. Например, о том, что Дженни Ферн Дженсен беременна, она узнала раньше, чем сама Дженни. Как и о том, что ждет она близнецов. Дженни все в толк взять не могла, с чего это Эстрель подарила ей два слюнявчика ручной работы и посоветовала соблюдать постельный режим. А через несколько лет Эстрель преподнесла Грозному Элдриджу трость за пару дней до того, как он сломал ногу. В школьные годы я однажды удрала ночью из дома, чтобы встретиться с Донованом, а после Эстрель, вскинув брови, спросила, понравилось ли мне пение жаворонка на рассвете. А еще как-то раз, когда Ноа был подростком, она позвонила мне среди ночи и сказала, что он в опасности. После оказалось, что этим звонком она, скорее всего, спасла ему жизнь. Два года назад Эстрель каким-то образом узнала, что Китти Бетан злословила о ней на Черничном фестивале, хотя за весь праздник ни разу к ней даже не подошла. В городе до сих пор помнили этот легендарный конфликт.

Обычно Эстрель охотно раздавала всем вокруг советы, нимало не интересуясь, нуждаются ли люди в ее мнении. Но сейчас, глядя, как она приближается, я всем сердцем надеялась, что она скажет что-нибудь об отце. Уж она-то наверняка знала, что происходит!

– Пардон? – переспросила я. Вот уж никак не ожидала, что речь пойдет о работе.

– Так было сказано, – вскинула тонкую бровь Эстрель, сухо кивнула и развернулась на массивных каблуках.

– Подождите!

Эстрель медленно обернулась, вся деревянная от раздражения. И в этот момент колокольчик резко звякнул – дверь отворилась.

Ладно, с меня хватит. Долой этот колокольчик!

– Вы знаете, что творится с моим отцом? – поморщившись, спросила я.