В клетке. Вирус. Напролом - стр. 61

– А что будет со зданием?

– Это, как говорится, большой вопрос, агент Шейн. – Редхаус выпрямился, нажал кнопку на приборной доске и перешел на ручное управление. – Теперь давайте зарегистрируем вас в участке, а потом сможете встретиться с семьей Джонни Сани. Наверное, мой капитан захочет, чтобы вас сопровождал полицейский. Это вам не помешает?

– Вряд ли.

– Вот и хорошо, – кивнул Редхаус.

– Сопровождать будете вы?

– Возможно. – И он снова улыбнулся.

Семья Сани жила в ухоженном сдвоенном трейлере среди довольно-таки запущенного трейлерного парка на окраине Сомилла. Семья состояла из бабушки и сестры. Обе сидели на тахте и молча смотрели на меня.

– С чего ему убивать себя? – спросила меня его сестра Джейнис.

– Не знаю, – ответил я. – Я надеялся, вы поможете мне это понять.

– Как он это сделал? – спросила бабушка Май.

– Шимасани, может, тебе не стоит слышать про это? – сказала Джейнис.

– Стоит, – с усилием выговорила Май.

Я посмотрел на Редхауса. Он стоял рядом со стулом, где сидел я, и держал в руках предложенный ему стакан чая. Мне тоже предложили чай. Мой стакан стоял на столе между мной и родственниками Сани.

Редхаус кивнул мне.

– Он перерезал себе горло, – сказал я.

Май сверкнула на меня злобным взглядом, но промолчала. Джейнис держала бабушку за руку и смотрела на меня совершенно безучастно. Я выждал пару минут и заговорил:

– Из нашей картотеки следует… в общем, если честно, у нас вообще нет никаких данных на Джона.

– Джонни, – поправила Джейнис.

– Простите. Все данные на Джонни, которые мы имеем, пришли отсюда, из Нации навахо. Поэтому наш первый вопрос: почему так случилось?

– До прошлого года Джонни никогда не уезжал отсюда, – сказала Джейнис.

– Ясно, – ответил я. – И все-таки почему?

– Джонни был немного заторможенный, – сказала Джейнис. – В тринадцать лет мы отвели его к доктору. Тот сказал, что у Джонни ай-кью семьдесят девять или восемьдесят. Чтобы что-то понять, Джонни требовалось очень много усилий и времени. Мы оставляли его в школе сколько могли, чтобы он мог общаться с друзьями, но он не успевал за остальными, потом совсем перестал туда ходить, а мы не принуждали.

– Он не всегда был таким, – поправила Май. – Малышом он был очень смышленым. Но в пять лет заболел. И потом уже не был прежним.

– У него был синдром клетки?

– Нет! – воскликнула Май. – Он не был калекой. – Она замолчала, видимо осознав свою оплошность. – Простите.

Я поднял руку:

– Ничего страшного, все в порядке. Иногда люди заражаются синдромом Хаден, но не становятся запертыми. Хотя вирус все-таки может навредить. Вы сказали, он заболел. Как это проявлялось? У него был жар? А потом начался менингит?