В каждом человеке солнце - стр. 17
– На, играй! – Марк сунул пульт от любимого паровозика в руку брата.
Кнопки на пульте слушаются плохо, тонкие пальцы Кирюши ещё не окрепли.
– Помоги включить, пожа-а-алуйста!
Побежали весело по рельсам паровозик и вагончики – синий, красный, зелёный, чёрный…
Запах блинов и клубничного варенья щипал нос. Он заполнил комнату, и она от этого словно надулась. Малыш помнит сладкий запах клубники – это приехала бабушка. Летом на даче они вместе варили варенье. Кира с нетерпением ждал, когда же она заглянет в комнату и скажет: «Ну, здравствуй, моё солнышко».
Теперь не нужно ждать девочек, теперь они с бабушкой сами поедут встречать двойняшек из школы. По берёзовой аллее, мимо хоккейной коробки. И тётя Люба опять будет шептать на ухо соседке с колючим взглядом и смотреть им вслед.
– Ну надо же, трое, и куда она ещё рожала? Недоношенный, вот и мучается теперь.
Мальчик не слышал их слов, только видел, как бабушка отвернулась и сильнее толкнула коляску.
Для Киры бабушка – главная опора, так говорит мама. Куда же ему без неё? Огорчает только одно: раз приехала его дорогая Галина Васильевна, значит, скоро снова ехать на реабилитацию. Так мама называет больницу, где Кира учится правильно сидеть и даже немного стоять у специального станка. Ему страшно. Но доктор говорит, если очень стараться, то его мышцы окрепнут и он научится ходить сам.
И Кирка терпит. Терпит и старается.
Он сжимает зубы от боли, когда черноволосый массажист с узкими глазами тянет его ноги и руки в разные стороны, перебирает цепкими сильными пальцами рёбра на спине, будто играет на пианино.
Кира только сильнее зажмуривается, но иногда не выдерживает, и слёзы сами начинают бежать по щекам.
– Пусть отдохнёт, – на плохом русском языке говорит бабушке массажист. – Сейчас разотру согревающим составом, укутайте. Может, даже поспит немного.
Кира расплывается и тает от тепла, боль начинает медленно стихать. Он чувствует свои ноги – будто сотни иголок впились в них. Ему хочется бежать. Это придаёт силы. Краешком глаза он видит, как бабушка часто моргает белёсыми ресницами, отворачиваясь к окну.
Кира не хочет её огорчать и начинает выбираться из блестящего, шуршащего одеяла, как цыплёнок из скорлупы.
Больше всего Кире нравится костюм космонавта, в котором он сам может стоять – его держат специальные верёвочки-канаты, и дух захватывает от мысли, что он идёт… ему кажется, он идёт…