В капкане бездушных Монстров. "Белым мелом по стеклу" - стр. 19

Я не знаю, насколько сильно могла пострадать моя больная нога. Я решила хотя бы немного посидеть на полу неподвижно, пускай боль ещё немного пройдёт.

Верхняя часть ноги простреливала, но не сильно. Я решилась подняться, очень осторожно, постепенно пыталась делать шаги, очень аккуратно.

Вообще профессор реабилитационного центра, того самого, где я встретила Тимерлана, говорил, что через год я полноценно не только танцевать смогу, с трамплина прыгать буду. С трамплина я не решалась, конечно. Свой скейт вообще забросила, хотя мама и говорила мне, что зря. Некоторые из трюков у меня лучше, чем у многих мальчишек[C1] живущих в нашем дворе получались.

— Нормально, вроде, — говорю сама себе, и в потёмках медленно плетусь к лестнице.

До четвёртого этажа, вверх по лестнице, я добиралась ещё минут двадцать. Шла тихо, поэтому моё приближение никто не заметил, иначе бы они замолчали.

— А по-моему, ты просто поиздеваться надо мной решил. Я что, должен на эту образину не только на занятиях любоваться, но и тут?

— Хан, перестань. Я тебе в сотый раз повторяю. Её в списках до последнего не было, всех расселили, она одна осталась. Не с хоз-персоналом же её селить было? Тебе нужно было мне сразу сказать, для чего тебе срочно понадобилось сюда устраиваться. Я бы в подвал её определил.

Последнее Кирилл Дмитриевич сказал не всерьёз. Неудачно пошутил, я это поняла просто по его тону, а не потому, что Амирхан посмотрел на учителя испанского злобным взглядом. В следующую секунду этот самый злобный взгляд Амир перевёл на меня.

Не описать всего того, что внутри меня творится, но я не стану лить слёзы, показывая свою слабость. Я просто отворачиваюсь и ускоряю шаг, иду в свою комнату.

Мне нужно принять душ и успокоиться.

Долго душ не принимаю, быстро мою голову и выхожу. Волосы феном не просушиваю, уже начало двенадцатого и пусть те немногочисленные педагоги, что остаются на ночь, ещё не спят, сидят в фойе, мне всё равно шуметь и обозначать своё присутствие не хочется.

В своей спальне я включаю верхнее освещение и едва не ахаю.

— Ну вот. Хоть что-то хорошее за весь день.

Говорю вслух, чтобы не чувствовать себя такой одинокой.

У меня комната просто потрясающая. Я так понимаю, это всё дочка Ульяны Рашидовны постаралась.

В углублении стены у меня вырос белоснежный трехдверный шкаф. Открываю одну из дверей и нахожу там аккуратно разложенные мои вещи. Не стоило этой девушке, конечно, рыться в моих чемоданах, но ладно, зато мне не разбирать. Миллионы я там всё равно не прятала, так что спасибо!

Далее несколько широких полок, спрятаны всё в том же углублении стены. На них уже красуются мои книжки и шкатулки с мелочами — резинки, заколки, серьги и колечки, — проверяю, всё на месте…