В канун Рождества - стр. 4
Шаги… Дверь отворилась. Женщина в синем платье и цветном фартуке, явно не хозяйка дома.
– Добрый вечер. Если я не ошибаюсь, вы миссис Фиппс. Проходите, пожалуйста, миссис Бланделл сейчас будет, она поднялась причесаться.
– Я первая?
– Да, но как раз вовремя. Вот-вот подойдут и другие. Позвольте ваш жакет…
– Нет-нет, спасибо, я останусь в нем.
Не станешь же распространяться, что на шелковой блузке под жакетом дырка под мышкой.
– Гостиная…
Но их прервали.
– Вы Элфрида Фиппс! Простите, что не встретила вас…
Элфрида подняла голову. С огороженной балюстрадой площадки спускалась хозяйка дома – крупная дама, высокая и статная, в черных шелковых брюках и свободной, украшенной вышивкой китайской блузе. В руках у нее был стакан, наполовину полный. Похоже, виски с содовой.
– Я немного замешкалась, а тут еще телефонный звонок. Здравствуйте, – она протянула руку, – я – Глория Бланделл. Очень приятно, что вы пришли.
У Глории было открытое, румяное лицо, голубые глаза. Волосы, очевидно, подкрашены, но не в такой вызывающе яркий цвет, как у Элфриды.
– Спасибо за приглашение.
– Пойдемте к камину. Спасибо, миссис Масвелл. Надеюсь, остальные гости войдут без звонка. Вот сюда, миссис Фиппс…
Элфрида проследовала за хозяйкой в большую комнату в стиле тридцатых годов, обшитую панелями, с большим камином из красного кирпича, в котором ярко пылали поленья. Перед камином решетка, установленная на кожаном коврике, мебель современная – мягкие диваны и кресла с узорчатой обивкой. Шторы из темно-фиолетового бархата обшиты золотым шнуром, пол сплошь застелен толстыми яркими персидскими коврами. Ничего старого, потертого, поблекшего, все здесь дышало теплым веселым, бодрым комфортом.
– Вы уже давно здесь живете? – спросила Элфрида, стараясь не проявлять излишнего любопытства.
– Пять лет. Дом достался мне в наследство от моего дядюшки. Я всегда обожала это место, ребенком часто приезжала сюда. – Миссис Бланделл со стуком поставила стакан на ближайший столик и подошла к камину, чтобы подбросить туда еще одно большое полено. – Не представляете, в каком он был состоянии! Ковры истерты, побиты молью. Пришлось буквально все обновить. И конечно же, оборудовать новую кухню и добавить две новые ванные комнаты.
– А где вы жили раньше?
– В Лондоне. У меня был дом в Элм-Парк-Гарденс. – Миссис Бланделл взяла свой стакан, отпила глоток и снова поставила стакан на столик. Она улыбнулась: – Для поднятия настроения. Когда у нас гости, я всегда делаю глоток-другой, пока одеваюсь. Что вам налить? Хереса? Или джина с тоником? Да, Элм-Парк-Гарденс – прекрасное место, изумительно красивое. И церковь Святого Биддульфа, где Оскар был органистом, в десяти минутах ходу. Думаю, мы там и остались бы до конца жизни, но мой дядя, старый холостяк, как говорится, отправился к праотцам – так у меня появился Грейндж. И у нас уже была Франческа, наша дочь. Сейчас ей одиннадцать. Я всегда считала, что ребенку лучше расти в деревне… Что там делает Оскар? Это он должен наливать нам. Видно, зачитался и забыл про все на свете. Придут гости – знакомиться с вами. Чета Макгири. Он работает в Сити. И еще – Джоан и Томми Миллс. Томми – консультант в нашей больнице в Педбери. Прошу прощения, вы сказали херес или джин с тоником?