В изгнании - стр. 4
В Париже я нашел старинных знакомых, а среди них – прекрасную Эмильену д’Алансон, актрису и танцовщицу, которую несколько лет назад я потерял из виду. Она радостно встретила меня и устроила в мою честь костюмированный бал. Я появился на нем в восточном халате из черного атласа и в тюрбане, шитом золотом. Весь парижский полусвет щеголял на этом балу в пышных туалетах; там царила атмосфера веселья и беспечности, впрочем, как и во всем послевоенном Париже.
В тот вечер я узнал, что какой-то голландский художник, гений, по словам моих знакомых, написал, даже не зная меня, мой портрет. Многие хвалили портрет за удивительное сходство со мной. Мне стало любопытно, и я отправился к живописцу. С первых же минут этот человек произвел на меня неприятное впечатление. Что касается портрета, то он был ужасным. Нет, бледное лицо на фоне грозового неба, озаренного вспышками молний, не было лишено сходства со мной. Но в нем было нечто сатанинское. Осмотревшись в мастерской, я заметил с изумлением, смешанным с тревогой, что ручки всех кистей были изгрызены. И, несомненно, зубами живописца. Это усугубило мое тягостное впечатление от портрета и его автора. Голландец поставил меня рядом с полотном. Его пронзительные глаза перебегали с портрета на оригинал. Затем, явно довольный сравнением, он подарил мне эту мерзость.
Спустя некоторое время, вдохновленный фотографией в каком-то иллюстрированном журнале, он написал другой мой портрет, в восточном костюме, в котором я был на балу у Эмильены д’Алансон, и также предложил его мне. Когда появился третий портрет – на этот раз конный, – я написал ему, извинился и попросил избирать впредь другие модели.
В Биарриц мы с Федором отправились на машине, а по дороге решили осмотреть замки на Луаре. Особенно мне запомнилась одна наша импровизированная экскурсия – как по своему неожиданному характеру, так и по удовольствию, которое она мне доставила.
Гуляя вечером по улочкам Тура, где мы собирались провести ночь, я прямо-таки застыл перед репродукцией мужского портрета работы Веласкеса, выставленной в витрине книжного магазина. Охваченный неодолимым желанием увидеть оригинал, я расспросил книготорговца и узнал, что портрет принадлежал испанцу Леону Карвальо, владельцу замка Вилландри, расположенному в нескольких километрах от Тура. Я тотчас решил заехать туда на следующий день. К сожалению, поскольку мы должны были отправиться в дорогу рано утром, часы, когда замок был открыт для посещения, не совпадали с нашим графиком. Тем не менее я решил попробовать.