В городе Ч. - стр. 4
***
Скорая помощь и полиция, вызванная кто-то из отдыхающих, приехали одновременно. Юру и Бориса увезли в больницу, а нас с Серёжкой осмотрели и разрешили вернуться домой.
Ох и влетело мне от родителей! Мама была уверена, что я ночую у друга, а тут заявляюсь ночью с полицией.
Заснуть так и не удалось, я уверен, что и Серёжке тоже, несмотря на какие-то успокоительные уколы, которые влепил нам врач скорой помощи. Было позднее утро, а я всё лежал в постели. Стоило закрыть глаза, как видел выпрыгивающую из воды акулу с раскрытыми челюстями.
Звонок, негромкий разговор. Голос чужой… да плевать.
Мама приоткрыла дверь и шёпотом спросила:
– Даня, не спишь? К тебе пришли, следователь из полиции.
– Не сплю. – Я сел в постели и потянулся за майкой.
Следователь вошёл и присел на стул у компьютерного стола. Не старый, симпатичный, лицо такое… располагающее, одет в обычную одежду, не в форму. Удостоверение показал.
– Здравствуй, Данил. Как себя чувствуешь?
– Нормально, – просипел я.
– Могу я с тобой побеседовать?.. Что случилось на реке ночью?
Я стал рассказывать. Про Юрку, про газету (следователь записал название), про купание и всё остальное.
– Огромная? На акулу похожа? – задумался гость. – Можешь нарисовать?
Рисовал я неплохо, взял фломастер и бумагу и сделал набросок.
– Это что? – спросил следователь, указывая на колёсико в пасти.
– Не знаю, может быть, зубы.
– Ничего подобного у нас в Урале не водится – я с детских лет рыбачу… Ты слышал что-нибудь о геликоприоне?
Я пожал плечом:
– А кто это, ящерица?
– М-м-м… ладно, забудь, я просто так спросил. Спасибо, что не отказался побеседовать. – Гость встал, спрятал рисунок в карман и направился к двери.
– А как Юрка и Борис? – подался за ним я.
– Оба живы, поправятся.
Как отрадно было это слышать! Уже потом, к вечеру, я вдруг вспомнил про ящерицу. Зачем следователь спрашивал, при чём здесь ящерица? Не то геккон, не то геликон…
Я взял смартфон, и Яндекс услужливо поправил введённое слово. С картинки на меня смотрела, раскрыв пасть с зубастым диском, давным-давно вымершая акула каменноугольного и пермского периодов.
***
Через две недели Юрке разрешили вставать, и мы пошли в больницу навестить его. Наш друг похудел и побледнел, левая рука и обе ноги забинтованы.
Около его постели сидела аккуратно причёсанная женщина, которую я сперва не узнал. Это была Юркина мама, тётя Галя.
– Здравствуйте… – Я положил на тумбочку пакет с яблоками и соком.
– Ой, мальчики! – обрадовалась тётя Галя. – Только что Борис звонил, теперь вы пришли, спасибо, что не забываете.
Она сбегала в коридор, принесла ещё один стул и тактично вышла из палаты, оставив нас одних.