В городе белых ночей - стр. 8
Экзамены я сдал легко, а на сочинении, на котором всегда отсеивали приблудных иногородних, выбрал тему, по которой уже отличился на выпускных экзаменах в школе. Написал сочинение в стихах. Насколько я понял, это был первый случай подобного рода в СССР, по этому поводу была заметка в журнале «Семья и школа». Написал хорошо, без ошибок. Сам ректор института выразил желание посмотреть на меня. Возможно, это мне помогло. Набрав максимально возможное количество баллов, я прошёл конкурс и был зачислен студентом дневного отделения.
Лето 1972 года было на всей европейской части России небывало жарким и засушливым, в некоторых районах областей центра России не выпало практически ни капли осадков. Высокоствольные деревья теряли пожелтевшие листья, в воздухе чувствовался запах лесных и торфяных пожаров. Нестерпимой жаре в июле-августе предшествовала суровая зима с очень низкими температурами и малым количеством осадков. Такая нехарактерная погода стояла практически по всей Европе с декабря 1971-го по март 1972 года. После этого сильные морозы внезапно сменились ранней и очень теплой весной, что в итоге привело к засухе. Из-за достаточного снежного покрова зимой реки и озера начали стремительно мелеть. В земле не накопилось достаточного количества влаги, началась засуха, что привело к массовой гибели озимых, в том числе пшеницы, ячменя и овса.
Для Советского Союза засуха стала настоящим бедствием. Были резко увеличены закупки зерна за границей, а в Баку срочно был открыт первый завод по производству кондиционеров. На закупку зерна были потрачены золотовалютные резервы – 486 тонн золота.
Ленинград от засухи никак не пострадал, но уборка урожая в пригородных хозяйствах, безусловно, приобрела особую важность в свете всеобщего неурожая.
Глава вторая
В то время порядок в Ленинграде был таков, что сразу после зачисления новоиспечённые студиозусы отправлялись на месяц на работы в подшефные совхозы. Наши первокурсники выехали на Карельский перешеек, в совхоз «Красный сеятель» Всеволожского района, "на картошку", то есть для уборки картофеля.
Жили мы в бревенчатых бараках, мальчики и девочки раздельно. Руководитель отряда выбрал меня в качестве «горниста» по нашему мужскому бараку. За неимением горна, я использовал гитару, на которой максимально громким голосом каждое утро исполнял песню барабанщика «Встань пораньше!»
Публика не роптала. Первое время погода была сносная, но постепенно холодало и дождик накрапывал всё чаще. Одежда у меня была неподходящая, слишком лёгкая, что могло бы для меня кончиться плохо, но наша кураторша, старшекурсница Галина, которая мне симпатизировала, выдала мне телогрейку. Это было спасение. К тому же я сделал для себя открытие: если становилось совсем грустно и ужасно зябко, можно было закурить (до этого я не курил), и наступало состояние эйфории, в котором многое можно было вытерпеть. Курили мы болгарскую «Шипку» – короткие, рыхлые сигареты без фильтра, самые дешёвые, но табак был настоящий, турецкий.