В глубине души (сборник) - стр. 14
Охрана выстроилась забором, лицом к толпе, и, сложив на причинных местах нешуточные ладони, буравила взглядами мирных селян.
Наконец все было готово, и Чудаков размеренным шагом двинулся к батюшке.
Следом за ним шел оператор с камерой на плече и корреспондентша с микрофоном.
Отец Михаил был возмущен до крайности, и это отчетливо читалось на его лице.
– Ты его физиономию пока не снимай, – кинул Чудаков через плечо оператору.
– Что вы себе позволяете! – просипел батюшка, когда важный гость подошел достаточно близко.
Но Чудаков обладал обольстительностью дьявола. Он в совершенстве владел искусством убеждения и без труда обращал врагов в самых преданных друзей. А уж с таким простаком, как этот поп, он мог бы справиться даже во сне.
Не дойдя нескольких шагов до храма, Чудаков встал на одно колено и осенил себя широким крестом, что батюшке не понравилось: уж больно театральным было его припадание.
Но затем, поднявшись на ноги, Чудаков напялил на физиономию такую обворожительную, такую искреннюю улыбку, что сердце священника дрогнуло, и он подумал: человек с такой улыбкой не может быть негодяем, а весь этот трамтарарам, наверное, является предписанием для таких важных особ. А что особа важная, не было никакого сомнения.
– Благословите, отец святой! – попросил Чудаков и подошел под благословение, тем самым показав, что законы церкви ему известны.
Отец Михаил благословил, но неохотно. Что-то все-таки мешало ему открыться этому обаятельному человеку.
После благословения Чудаков взял костлявую ладошку священника в свою мясистую горячую руку и заговорил с мягким упреком:
– Что же вы, батюшка, такую ношу на себя взвалили? Разве один в поле воин?
– А я не один, – возразил батюшка. – Вон у меня сколько помощников.
Он повел взглядом в сторону людей, отгороженных от него охраной.
– Да люди-то людьми, а без средств-то как же?
– А мы и средства собираем потихоньку. С Божьей помощью храм растет.
– Чудной вы, ей-богу! – улыбнулся отеческой улыбкой Чудаков. – Я глава администрации области. Что же ко мне-то не обратились?
– Я доложил в епархию, как положено.
– Ну, и что, помогли?
– Не помогли… – Отец Михаил поник головой.
Ему неприятно было об этом говорить, как неприятно бывает человеку, когда посторонний вмешивается в дела его семьи.
Голос Чудакова звучал как певучий инструмент, звуки которого проникали в самое сердце и заставляли верить каждому его слову.
– Что ж, помощи мы любой рады, – пролепетал смущенный священник.
Все дальнейшее помнилось ему как в тумане.
Куда-то исчезли суровые стражи порядка, толпа людей смешалась с гостями, откуда-то появилось несколько ящиков водки.