В финале Джон умрет - стр. 67
И всем плевать. Вы лежите, рыдаете, вопите во тьме, и никто вам не ответит. Вы протестуете против вопиющей несправедливости, а в паре кварталов какой-то парень смотрит баскетбол по телевизору и чешет себе яйца.
Ученые говорят, что есть темная материя – невидимое загадочное вещество, которое заполняет пространство между звездами. Темная материя составляет 99.99 процентов Вселенной, и ученые не знают, что это такое. А я знаю. Это апатия. Вот она, истина: сложите наши знания о Вселенной и все, что нам небезразлично, и получится крошечная искорка в огромном черном океане пофигизма.
Жар исчез. Звук тоже. Исчезло все, кроме тьмы.
Нет, не так, ведь тьма – это уже что-то, а здесь не было ничего. Может, я умер?
Я снова почувствовал, что покинул свое тело и плыву по мирам – но теперь здесь не осталось ничего, что можно увидеть, почувствовать. Только…
За мной кто-то наблюдал. Я знал, я чувствовал, что на меня устремлен взгляд чьих-то глаз.
Нет, не глаз – одного синего глаза какой-то рептилии. Где-то рядом находилось разумное существо, и я заметил его, а оно – меня, но не так, как люди замечают друг друга, а так, как ученый видит клетку в микроскоп. Для этого существа я был клеткой – крошечной, незначительной точкой в огромном, неизмеримом поле восприятия.
Я пытался почувствовать природу этой рептилии. Добрая ли она? Злая? Безразличная? Я устремил мысли в ее направлении…
БЕГИ.
Я побежал. У меня не было ног, но я бежал, силой воли заставляя себя удаляться от этого существа.
БЕГИ.
Я почувствовал невероятный жар, однако бросился бы и в океан огня, лишь бы уйти от существа, которое скрывала…
…ТЬМА. Теперь меня окружала обычная темнота, знакомая обратная сторона моих век, и жар – такой сильный, что он казался чем-то совсем иным.
Низкий звук. Вой?
Он доносился снаружи. Усиливался. Звук приближающейся машины. Лай собаки.
Назад. Назад!
Кто это сказал?
Ужасный грохот, звон бьющегося стекла, вой металла, треск ломающегося дерева. Внезапно меня отбросило, затем окатило волной свежего воздуха.
Передо мной возник радиатор автомобиля – моей «хёндэ»; символ «H» застыл в футе от моего лица.
Машина дала задний ход, выбравшись из-под обломков, которые еще недавно были западной стеной кухни. Теперь в стене образовался пролом; из него торчали розовые пучки утеплителя и превращенная в лапшу алюминиевая обшивка. Я выкатился из этой дыры, упал на прохладную траву и закашлялся. Я кашлял и кашлял.
И кашлял.
Потом отрубился.
Когда я пришел в себя, мне показалось, что прошло часа два.
А может, пара секунд.
Трейлер за моей спиной превратился в огненный шар. За последние несколько минут смерть уже дважды не смогла одолеть меня: в первом случае ей не хватило всего нескольких дюймов, а во втором – нескольких глотков задымленного воздуха, но я, в изнеможении, этому даже не обрадовался.