В его власти - стр. 19
– И… я смогу идти куда захочу?
Коук сипло рассмеялся, обнажив верхний ряд мелких кривоватых зубов.
– А куда ты можешь захотеть идти здесь? Ну, конечно же нет. Кому взбредет в голову выпустить карезийку на военном крейсере, не глупи. Да и зачем тебе это, твое место там, где твой долг. Возле этой кровати – добавил он, расплывшись в ехидной улыбке.
Азанет промолчала, постаравшись скрыть от жеманного парсианца то, как натянулось у нее все внутри от этих его слов.
– Префиарий – что это значит?
– Ах, знай своего врага в лицо, да? Только я тебе на самом деле не враг, а даже наоборот, единственный друг, потому что именно я буду заботиться о тебе до тех самых пор… а, впрочем, вопрос не о том. – Оборвал он свой ход мыслей и, откашлявшись, продолжил. – Я что—то вроде доверенного лица. Я одновременно сведущ в важных делах господина и слежу за тем, чтобы он ни в чем не нуждался. Думаю, правильнее всего меня можно было бы назвать его правой рукой в том, что не касается непосредственно его служебного долга.
Женщины тем временем уже закончили с прической, сотворив на голове девушки что—то из локонов и кос, и, выудив откуда—то странные маленькие приспособления, принялись причудливым образом обрабатывать ногти Азанет на руках и ногах.
– Долга? Убийства людей и разорения мирных населенных планет?
Совершенно внезапная и от того еще более оглушительная пощечина обрушилась на ее правую щеку. Не ожидавшие нападения женщины—служанки бросились в разные стороны, спрятавшись за кровать и стол, а Азанет, совершенно оглушенная, поднесла руку к лицу.
Удар Коука рассек ей губу, вероятно из—за тяжелого перстня с большим красным камнем, который он теперь поправил на своей руке.
– А вот и первый урок. Стоит ли закрепить пройденное теорией или вам и так понятно, что подобные речи более недопустимы? Даже наедине с собой – добавил он, угрожающе приблизившись к ней.
Парсианец взял ее лицо за подбородок и немного развернул, чтобы рассмотреть порез.
– Мне очень жаль, будет заживать не меньше двух дней. Придется извиниться перед господином. Разумеется, он будет недоволен! Видите, на какие жертвы я готов идти, чтобы позаботиться о вас. Не злоупотребляйте впредь моим вам доверием. Иначе будет плохо и вам и мне. Так, на чем мы остановились?
Шок от удара прошел и его место сменила сильная ноющая боль не только в щеке, но и в челюсти. Девушка провела языком по внешней стороне десен – солоноватый вкус свидетельствовал, что префиарий бил с вполне серьезным намерением причинить как можно больше боли.
– Понтий? Господин… упоминал понтия. – Сказала она, помедлив, начиная ощущать, как опухает щека.