В его власти, или Беременна от монстра - стр. 37
Покровский слушал врача, нахмурившись. На Аню так сильно повлиял их разговор о том, что он заберет сына, это было очевидно. И нужно как-то смягчить всю ситуацию, чтобы подобного не повторилось. Вот только как?
– Делайте все, что нужно, чтобы беременность протекала нормально. Головой отвечаете за моего сына, – серьезно сказал он.
– Марат Павлович, мы сделаем все, что в наших силах, поверьте, – вздохнул Петр Васильевич, – Но этого недостаточно. Постарайтесь, чтобы дома ничто не тревожило Анну. Ей нельзя переживать. В этот раз все обошлось, но кто знает. Не успей бригада врачей вовремя и случился бы самопроизвольный аборт.
Покровский сглотнул. Эти слова вызвали по телу россыпь неприятных иголок. Он прошел по коридору и остановился у окна, засунув руки в карманы. Врач последовал за ним.
– Вы можете выписать Анне успокоительное или что-нибудь в этом роде? – поинтересовался он, не оборачиваясь.
– Мы подберем для нее препараты на растительной основе. Можно еще попить успокаивающие травяные чаи. Но сильных синтетических препаратов лучше избегать вообще. Проследите, пожалуйста, чтобы Анна Сергеевна без особой надобности постаралась не принимать никаких таблеток, не только успокоительных.
– Я прослежу, – пообещал Марат и повернулся к Петру Васильевичу, – как долго она здесь пробудет?
– Мы понаблюдаем за Анной Сергеевной несколько дней. Сейчас я точного срока назвать не могу, все зависит от того, каким будет ее состояние. Поймите меня правильно.
Покровский кивнул вместо ответа и даже не заметил, как доктор попрощался и оставил его одного. Мрачно Марат следил за тем, как тускнеет вечер и за окном загораются огни фонарей. Все шло не так. Она должна была согласиться сразу же, может, поскандалить немного, но только немного, чисто ради приличия. Черт возьми, почему забеременела именно Аня, а не какая-нибудь сговорчивая пустоголовая модель? Та бы с радостью сбагрила ребенка отцу и заодно обеспечила себе таким образом красивую жизнь до конца дней.
Марат появился на пороге палаты и сразу же столкнулся с ней взглядом. Аня была бледной и в этой огромной палате казалась сейчас потерянной девочкой, хрупкой и маленькой. К тонкой руке шла трубка капельницы, видимо, поставленной совсем недавно.
Аня смотрела на него с укором, с невыразимой глухой болью, запрятанной глубоко внутри. А после отвернулась к стене и закрыла глаза. Марат потоптался на месте, чувствуя неловкость, а после кашлянул и произнес:
– Ты останешься пока в больнице. Петр Васильевич сказал, что некоторое время так нужно. Если тебе что-то понадобится – звони, я все пришлю.