Размер шрифта
-
+
В эфире Шорох. Стихи … – 2024 - стр. 2
стучишься в церковь – замóк, сиеста,
открыта дверь – ты едва одет.
Ты вроде дома, но заграницей:
билеты, чартер, такси, отель.
От Vermentino в глазах двоится?
В знакомом слове – избыток «эль».
Вот так и бродишь полдня, не узнан,
от катакомбы до кутежа,
и слышишь: «Эти, видать, французы —
уж очень бледные для южан».
На утро море, признав, целует,
слюной солёной стирая грим,
но Barcellona – одна из улиц,
а Víа Roma ведёт не в Рим.
Когда остывшая и рябая
кайма песка ускользает в ночь,
диджей незримый, шутя, врубает
в кафе прибрежном Take me to church.
II
Хочешь клубок реалий
перемотать? Изволь:
розовый снег Кальяри —
это всего лишь соль,
мирто и лимончелло —
вот тебе ночь и день.
Что там опять заело?
Стрелы и каравеллы,
прелесть дурных идей,
с вечера штиль – к беде,
чем же теперь наполнить
и паруса, и грудь?
Улица Barcellona.
Я не могу уснуть.
Завтра (уже сегодня) —
вторник, среда, четверг? —
поиск любви Господней
в тысячах лестниц вверх,
в том, что опять некстати
жгуче саднит рука,
в солнце и циферблате,
сорванном с ремешка.
В сумерках, вниз по склону
лёгок обратный путь
на улицу Barcellona,
где я не могу уснуть.
бусины страшных сказок
dedicado a la Sra. Madre Superiora
колдунья
С утра мутит и тянет к чудесам.
Рифмуется в ускоренном режиме —
инерция, течение. Я сам
готов взлететь на воздух при нажиме.
А что за место? Вифлеем, Бедлам?
В груди до боли сжатая пружина.
Пока я режу город пополам,
колдунья заговаривает джина.
Ей век за день – простейший алгоритм,
а я уже двухмерен, и бесцветен,
и невесом, и я ложусь на ритм,
как парус, крылья и слова – на ветер.
бусины страшных сказок
У придорожной лужи
шёпот: отпей, поверь —
не между строк, а глубже
карта чужих потерь.
Сумрак ветвист и вязок:
не было, и возник,
бусины страшных сказок
горечью под язык.
Щуришься близоруко:
слышал – понять не смог,
в каждой не гласной букве
скважина и замок,
кромка ворот резная,
через неё не лезь.
Древняя боль не знает
грани меж там и здесь.
стрекозёл
Он не в себе, так что, прости,
лучше зайти потом,
не знаю, когда.
Лет через сто. Что за беда
ждать? Можешь пока
замуж сходить, дело открыть,
чтоб округлить счёт и бока,
думая: «Он, наверняка,
так одинок. Короток срок
лета, и он скоро поймёт:
счастье – лишь сон. Дёготь, не мёд,
морщусь, но пью, он – стрекоза,
что муравью режет глаза,
не признаёт: осень – пора
и умолять, и умирать.
Пела, зараза, ну а теперь —
пляшет».
Жизнь – это сон, что за беда
ждать?
Можешь взрослеть, можешь ворчать,
и, на досуге, думая: «Он…»,
тихо сыграть
в ящик.
водяная пыль
Его дорога уткнулась в лес.
Не ждал ни ужасов, ни чудес,
хоть меж деревьями нет тропы,
где на коре водяная пыль,
Страница 2